Силуэт в сумерках

— Но ты расскажешь ему, где мы были? — уточнила я.

— Если он спросит.

Я развернулась и пошла по коридору, решив больше не задавать вопросов. Всё равно не могу понять, честно ли мне отвечают. Уже когда мы выходили из здания, придерживая для меня довольно тяжёлую дверь, Никас неожиданно договорил:

— Вчера он ни о чём не спрашивал.

— А если я на свидание отправлюсь? — прищурилась я, отходя в сторонку, чтобы спокойно дождаться Джоргас.

— Думаю, у вас хватит ума воздержаться от столь... опрометчивого шага, — ровно проговорил Никас.

Я раздражённо стукнула кулаком по мраморной колонне крыльца. Ума-то, может, у меня и хватит, но мало ли что может быть принято за свидание? Неизвестно еще, как Декар воспримет хоть те же утренние посиделки с Нирином. Вдруг я уже поступила опрометчиво, и наказание не за горами?

Джоргас появилась всего через несколько минут. Подошла, уверенным, хозяйским даже каким-то жестом подцепила меня под руку и велела вести к машине. Я и не подумала возражать, двинулась туда, где видела поспешно докуривающего Макса. Никас привычно следовал чуть позади.

— Куда едем? — спросила я только когда мы уже устроились на заднем сиденье.

— В Даньев, разумеется, — пожала плечами профессор. — Навестим старую Вейзу.

— На кладбище? — невольно вырвалось у меня.

— Куда же ещё? — фыркнула Джоргас. — Дорогу, надеюсь, знаете, молодые люди?

— Найдём, — пообещал Никас, мягко трогаясь.

Из города мы выехали в полном молчании. Вопросов у меня было хоть отбавляй, но с какого начинать и стоит ли начинать вообще, я представления не имела. Профессор не стремилась мне помогать, сидела спокойно и неподвижно, глядя в окно. Только уже на трассе повернулась и заявила:

— Мне почему-то кажется, девочка, ты не понимаешь, что происходит.

— Не понимаю, — призналась я.

— Но про могилу Вейзы всё-таки знаешь.

— Знаю, — кивнула я. — Я в монастырском лицее училась в Даньеве. И бывала на кладбище. Могила Вейзы там самая... примечательная.

Про поход за нарциссами именно на ту самую могилу, благодаря которому состоялось наше с Сантером знакомство, я решила не упоминать. Уж эта история к нынешнему делу точно никак не относилась.

— Примечательная, да, — задумчиво согласилась Джоргас. — Даже более примечательная, чем ты думаешь. Впрочем, сама скоро увидишь.

У меня язык чесался спросить, что я там могу увидеть такого примечательного, чего ещё не видела, но профессор откинулась на спинку и прикрыла глаза. Может, задремала, а может, притворялась. В любом случае, тревожить её я не рискнула.

Никас оказался хорошим водителем, до Даньева мы долетели чуть меньше, чем за час. И еще через десять минут припарковались у ворот кладбища. Парни выбрались из машины первыми и синхронно распахнули перед нами двери.

— Ты здесь останешься, — безапелляционно заявила профессор, ткнув Макса в грудь острым ногтем. — Сиди в машине и будь наготове, чтобы сразу уехать.

— Но мне... — проблеял было парень.

Профессор Джоргас так решительно махнула перед его носом рукой, что мне на миг показалось, что она ему затрещину хотела отвесить, удержалась буквально в последний момент.

— Не спорь, — отрезала она. — Твой напарник справится там и один. А ты будь наготове здесь.

Макс посмотрел на Никаса. Тот коротко кивнул и первым направился к воротам. Я поспешила следом. Уже у самой черты, где новенький асфальт подъездной дороги переходил в старую, покрытую трещинами плитку кладбищенской дорожки, профессор решительно остановила нас обоих, ухватив за руки.

— Щит универсальный, — скомандовала она.

Я удивилась, но приказ выполнила без возражений. В таких случаях и в таких местах всегда нужно слушать того, кто знает больше. И делать всё быстро, не тратя времени на глупые вопросы. Что конкретно происходит я, конечно, не представляла, но теперь уже не сомневалась, что страшные сказки о Вейзе не на совсем пустом месте родились. Вряд ли она в самом деле встаёт из гроба по ночам, да и не ночь сейчас совсем даже, но что-то с ней нечисто.

— Идём, — велела профессор, убедившись, что все мы прикрыты щитами.

Прошагав полсотни метров до перекрёстка, Джоргас уверенно свернула направо. Я немного удивилась — к могиле Вейзы идти нужно было прямо — но пошла следом. Ещё через два десятка метров у меня появилась первая догадка. Которая вскоре подтвердилась.

Профессор остановилась у могилы старика Рейфа. Постояла немного неподвижно, будто в глубокой задумчивости, потом запустила руку в сумку, вытащила небольшой чёрный пакет и высыпала из него прямо на могильную плиту цветки нарциссов, отрезанные от стеблей. Видимо, те самые, что принесла я.

Рейфел Д. Оллиас. Я бывала здесь раньше, читала это имя и ни разу не удивилась лишней букве. Думала, старик просто из обедневших аристократов, и почему-то не пожелал указывать своё второе имя полностью. Только после рассказа Рейна и некоторых собственных сетевых изысканий поняла, что Д. это Деверо, его настоящая фамилия. А жил он под фамилией своей жены. И даже после смерти остался с ней. Знать бы, почему, кстати.