Силуэты пушкинской эпохи

Крестник Веры Федоровны Вяземской — жены Петра Андреевича — Глушковский часто появлялся в их доме и, естественно, был в курсе литературных событий, тем более что и сам проявлял большой интерес к русской литературе. Стоит ли удивляться, что один из первых творческих замыслов Глушковского оказался связан с пушкинской поэмой «Руслан и Людмила». Имя Пушкина в доме Вяземских упоминалось часто, и еще не умолкли критические баталии вокруг юношеской поэмы Александра Сергеевича. Поэма Пушкина привлекала Глушковского и по другой причине. Он мечтал «открыть перед зрителем дивную картину русской древности, столь драгоценной для соотечественников», создать волшебно-героический балет, где лирика заняла бы ведущее место. Поэма «Руслан и Людмила» давала ему долгожданный материал.

Глушковский решал спектакль в традициях «волшебного зрелища», широко используя красочные танцевальные дивертисменты и другие приемы сценической картинности, так что элементы зрелищности нередко оттесняли на задний план содержание, и само действие организовывалось с помощью весьма архаических приемов. Для объяснения происходящего на сцене появлялись огромные надписи вроде: «Страшись, Черномор! Руслан приближается» или надпись от лица волшебницы Добрады: «Руслан и Людмила под моим покровительством». Спектакль был перенасыщен персонажами: свиты послов венгерских, хозарских, черкесских, свиты волшебниц, полчища купидонов, нимф, фурий. От Пушкина в подобной постановке мало что оставалось. «О главном достоинстве поэмы Пушкина — поэзии — господин балетмейстер не подумал», — писал в рецензии на балет «Руслан и Людмила или низвержение Черномора злого волшебника» (таково было его название) Михаил Языков.

Однако, как бы то ни было, первый волшебно-героический национальный балет был создан. Впрочем, его недостатки Глушковский позднее учел. В 1831 году, возобновив балет в Московском Большом театре, он свел его к одноактной пантомиме, которая, по словам рецензента того времени, «представляла собой прелестнейшую картину, в коей изящество декораций соединено с искусством машин». В этом же году Глушковский поставил в Большом театре пантомимный балет «Черная шаль, или Наказанная ветреность» по известной молдавской песне Пушкина. Но, пожалуй, наибольшим успехом из пушкинских инсценировок Адама Глушковского пользовался балет «Кавказский пленник, или Тень невесты», в котором сам балетмейстер сыграл главную роль. «Блестящим торжеством нашей сцены» был назван этот спектакль в одном из журналов.

Тридцать лет проработал Адам Павлович Глушковский на Московской сцене. Он по сути дела создал московскую балетную школу, и без преувеличения можно сказать, что для Москвы он был тем же, кем был Дидло для Петербурга. Его балеты «Остров любви», «Дон Жуан» и многие другие долгое время пользовались такой же популярностью, как и его книги, главные из которых — «Воспоминания о Дидло» и «О балетном искусстве в России».

Д. В. Голицын (1771–1844)

Сын известного русского дипломата князя Владимира Борисовича Голицына и обер-гофмейстерины Императорского двора Натальи Петровны Голицыной (послужившей, кстати, прототипом образа «старой графини» в пушкинской «Пиковой даме») князь Дмитрий Владимирович Голицын юношеские годы провел во Франции. Два французских гувернера, Оливье и Флоре, руководили его образованием и воспитанием. Однако, не меньшее, видимо, влияние оказывал и сам дух времени, в особенности если учесть, что семья Голицыных находилась во Франции с 1782 по 1791 год. Князь Дмитрий Голицын был не только очевидцем событий Французской революции, но и непосредственным ее участником. Так, например, он вместе с толпой штурмовал Бастилию.

Вернувшись в Россию, он поступил на военную службу, в 1794 году под знаменами Суворова воевал в Польше, в 1806 году, уже будучи генерал-лейтенантом, сражался в корпусе генерала Беннигсена, во время шведской войны 1809 года именно Голицын выдвигает идею перейти по льду Ботнический залив и врасплох застать неприятеля. План был принят, но командовать войсками поручили Барклаю-де-Толи. За выполнение этого замысла Барклай получил чин полного генерала, а так как при производстве чина был нарушен принцип старшинства, князь Голицын вместе с другими генералами подал в отставку и вновь поступил на военную службу с началом войны 1812 года. Он сражался на Бородинском поле, в Тарутине и Малоярославце, отличился в боях под Красным, Люценом, Дрезденом, Кульмом и вместе с русскими войсками вступил в Париж.