Силы и престолы. Новая история Средних веков

Трудно сказать, много ли правды в этом рассказе. Чума 1340-х гг., несомненно, была ужасающе заразной, но само по себе зловоние не способствует передаче болезни. Как бы то ни было, вскоре после осады Каффы в Генуе и Венеции стали отмечать случаи чумы, завезенной на торговых и военных судах, которые вполне могли приплыть из Черного моря. «Моряки… словно принесли с собой злых духов, – вспоминал де Мюсси. – Каждый город, каждое поселение, каждое местечко поразила заразная моровая язва – жители их, мужчины и женщины, внезапно начали умирать». В переполненных городах с узкими улицами, где огромные семьи жили в тесноте под одной крышей и где в изобилии водились крысы и другие переносящие блох животные, остановить распространение болезни оказалось невозможно. «Один человек, подхватив заразу, передавал ее всем своим родным, – писал де Мюсси. – Мертвых было так много, что мест для могил не хватало, приходилось хоронить их в общих ямах. Священники и врачи едва успевали обойти все дома и позаботиться обо всех больных. Увы, уходя от больного, они нередко уносили заразу с собой и вскоре отправлялись в могилу вслед за умершими»[851]. Смерть распространялась с невообразимой быстротой, не оставляя камня на камне от привычного мира вокруг и повергая выживших в такой же ужас и недоумение, как и умирающих. Это был настоящий Апокалипсис. Летописец в Ирландии оставил в конце своей хроники пустые страницы на случай, если каким-то чудом в будущем найдутся люди, которые смогут продолжить его труд. «Прошлое поглотило нас, настоящее грызет наши внутренности, будущее грозит еще большими опасностями»[852], – горестно писал де Мюсси. Он был прав.

Любой, кому довелось жить во времена смертоносной пандемии[853], сможет в общих чертах узнать ту атмосферу тревоги и смятения, которая воцарилась в средневековой Италии, когда распространение болезни перевернуло нормальную жизнь с ног на голову. Казалось, Черная смерть обладала собственной волей и разумом. Она перемещалась от одного народа к другому, переносилась из города в город и из страны в страну, пока не оказалась повсюду. В 1347 г. она устремилась через Черное море в Константинополь и Италию, а оттуда разнеслась по всему Средиземноморью. Купцы-мореплаватели привезли ее в Святую землю, на Кипр и греческие острова. Сухопутные путешественники перенесли ее через Альпы в Священную Римскую империю, где она дошла до Чехии[854]. Весной 1348 г. чума свирепствовала во Франции, тем же летом она появилась в Англии, в 1349 г. отправилась на север в сторону Шотландии и на другой берег моря – на восток в Скандинавию и на запад в Ирландию. Средневековые авторы находили для эпидемии десятки самых разных объяснений: гнев Божий, засилье пороков, пришествие Антихриста, скорое воскрешение Фридриха II Гогенштауфена, слишком откровенные женские платья, неблагоприятное расположение планет, содомия, дурные испарения, дожди, еврейский заговор, чрезмерное пристрастие к плотским утехам и ваннам, а также неспелые овощи, вызывавшие, по авторитетному мнению докторов медицины, «ветровые язвы»[855]. Отчаявшиеся люди перепробовали все мыслимые и немыслимые профилактические средства, начиная от карантина и слабительных препаратов и заканчивая кровавым самобичеванием и специальными молитвами против чумы. Однако печальный факт заключался в том, что распространение чумы как ничто иное проиллюстрировало глубокую взаимосвязь между средневековыми сообществами и их ужасающую беззащитность перед инфекцией, благоденствующей в условиях человеческой мобильности, перенаселенности и сниженных гигиенических стандартов. У чумной палочки был только один биологический императив: размножаться в новых носителях. А у людей в отсутствие микробиологии и вакцинации не было никаких эффективных медицинских способов борьбы с ней: им оставалось лишь соблюдать строгий карантин и терпеливо ждать, пока болезнь сама сойдет на нет. Как только Черная смерть вырвалась на свободу, ее уже ничто не могло остановить.