Симбиот

Гигантский воз работ по организации и комплектованию двадцати четырех кавалерийских дивизий прикрытия, двигался вперед семимильными шагами не только благодаря молитвам попаданца. Тяжелую ношу взвалил на свои могучие плечи Семен Михайлович Буденный. Я уже давно забрал назад все свои ругательные слова в адрес этого человека. Возможно, его взгляды на тактику современного боя слегка отдавали нафталином, но по части таланта организатора и руководителя, за которым подчиненные пойдут в огонь и воду, равных ему фигур найдется не много. Своим непререкаемым авторитетом и натиском лихого рубаки-кавалериста, он в считанные часы решал проблемы любой сложности, топча и ломая всякое сопротивление среды. За исключением Ворошилова, никто не смел вставать на пути главного советского кавалериста, почувствовавшего уверенность в собственной правоте. А Климент Ефремович вовсе не собирался мешать своему старому товарищу, оказывая ему любую посильную помощь. Противостоять подобному союзу в Красной Армии было просто некому. Не меньшую помощь оказал и, продолжал оказывать, инспектор кавалерии РККА Ока Иванович Городовиков. Он буквально поселился в войсках, лично вникая во все трудности. Ничто не могло укрыться от его опытного взгляда, от нехватки солдатских ремней, до срывов сроков начала боевой подготовки. В отличие от многих руководителей, он не пытался лечить геморрой каплями от насморка, он вникал в суть возникшей проблемы, разбирая ее до мельчайших косточек, стремясь, прежде всего, устранить не последствия, а причины возникновения. Именно благодаря его усилиям, в кратчайшие сроки разнородная толпа людей и куча боевой техники превратилось в единый молодой организм, подобно губке начинающий впитывать в себя знания и умения. Без навыков, энергии и авторитета этих людей, всем моим начинаниям грозила участь остаться громким сотрясением воздуха. Для себя самого, я дал клятву, что никому не позволю забыть их важнейшую роль в столь трудное для всего государства время.

В угоду своим специфическим задачам, кавдивизии прикрытия были лишены общего пункта постоянной дислокации. Они подивизионно были растянуты вдоль границы, находясь в непосредственной близости от своих будущих позиций. Помимо очевидных плюсов, подобная ситуация имела серьезные недостатки, осложняя жизнь командования и снабженцев. Здесь из окна штаба дивизии видно максимум пару бойцов комендантского эскадрона, да привычную суету посыльных и связистов. Чтобы добраться до боевых подразделений, придется запастись изрядным терпением. Именно это мне и предстояло проделать по приезде в Брест. Я собирался лично проинспектировать несколько дивизионов, в безуспешной попытке держать руку на пульсе всего происходящего. Согревшись парой стаканов чая и утолив голод бутербродами, я соизволил приступить к исполнению служебных обязанностей. Правда, до них еще надо было доехать, по раскисшим осенним дорогам. Не желая тратить кучу времени впустую, два генерала и полковник залезли в одну машину, намереваясь обсудить часть вопросов в пути. Иванову места в генеральской машине не хватило, и он, с большим неудовольствием, вынужден был ехать во второй, в гордом одиночестве.

— Что хорошего расскажешь, Ока Иванович?

— Хорошего? Хорошего, не так уж и много…

Городовиков немного помолчал, собираясь с мыслями:

— У меня большие трудности с конским составом. То, что поступает по мобилизации, никуда не годится. Это не лошади, а клячи, заморенные на непосильных работах. Нам приходится их подолгу откармливать, чтобы хоть немного привести в чувство. И все равно они мрут, как мухи. Ветеринары с ног сбиваются, да все без толку.

— Слушай, ты на них не на Красной площади на параде гарцевать будешь. В атаку скакать, тебя тоже не заставляют. Это средство передвижения, а не богатырский конь! Бойца со снаряжением она перевезет?

— А куда денется? Только как бы ни случилось, что бойцу придется тащить ее на себе. Такое впечатление, что нам подсовывают самых плохих лошадей.

— А ты что думал? Что председатель колхоза отдаст на сторону свою лучшую кобылу? У него своих проблем по горло, а тут еще часть…хм… техники отбирают. Не забивай голову ни себе, ни людям. Если считаешь, что это сознательный саботаж, Лаврентий Павлович ждет твоего звонка с трубкой в руках. Считаешь?

Городовиков пару секунд подумал, а потом безнадежно махнул рукой.

— Самые большие претензии к регулярности снабжения. Все графики поставок давно сорваны. Вот, Лев Михайлович не даст соврать, неделями нет ни одного эшелона, а потом в один день нагоняют сразу несколько. Да еще звонят каждый час, требуя немедленно освободить вагоны. Приходится отрывать от учебы боевые подразделения, заставляя их разгружать всякое барахло. А потом эти вагоны стоят на запасных путях по нескольку дней!