Симбиоз

Лёха заприметил придремавшего в сторонке седоусого вояку. Ветеран, сев на скамью у стены, тихо похрапывал, утомившись за ночь.

Пустотники сели на противоположный от него край. Пограничник вскинулся, подозрительно глядя на непрошенных гостей.

— Извини, отец, разбудили, — повинился Стриж.

— Демон рогатый твой папаша, паршивец, — грозно встопорщил усы вояка, недовольный побудкой. — Чё припёрлись? Места мало?

— Экий ты грозный, старшой, — вздохнул Лёха. — Всё, не горячись, уходим, коль так мешаем. Винца испить хотели.

И встал, словно нечаянно показав торчащее из кармана горлышко. Пограничник, узрев печать на сургучной пробке, невольно сглотнул.

— Спрашивать сначало надо, — уже куда миролюбивее буркнул он.

— Так будить не хотели, — развёл руками Лёха, а репликант за его плечом закивал. — Ты это, старшой, не серчай. Может, с нами выпьешь? Мировую?

Пограничник на миг задумался, а потом с деланной неохотой кивнул:

— Ну, давай, мировую можно.

— Это мы враз, — обрадовался Лёха.

Отточенным ещё в курсантские годы движением лихо, о каблук, он выбил пробку и в воздухе разлился аромат хорошего вина.

— Не побрезгуй, старшой, — сказал Стриж, протягивая бутылку воину.

Тот с достоинством кивнул и, взяв портвейн, сделал маленький глоток.

— А хорош, — крякнул он, разглаживая усы. — Хоть церковники и говнюки первостатейные, но в выпивке толк знают. Откуда такая приятность?

— Да слуга пока ворон считал, я и не дал пропасть хорошей выпивке. А то ж уронит, разобьёт, оплеух получит, — улыбнулся Лёха, принимая бутылку.

Приложившись к горлышку, он сделал вид, что пьёт и передал эстафету Аресу. На то, чтобы поднести к посудину к губам и не поморщится, у репликанта, наверное, ушёл весь его актёрский талант. Запах алкоголя, даже такого слабого, как вино, он не переносил.

— А чьих будете? — лениво полюбопытствовал ветеран, когда бутылка вернулась к нему.

— Да барон Фанк нас с собой взял, — со вздохом признался Лёха. — Так что вроде как его. А так городская стража мы. А ты, старщой, стало быть, пограничник? — торопливо перевёл он тему, пока ветеран не начал задавать ненужных вопросов. О себе, люди, как правило, говорят куда охотнее, так что лучше пусть он отвечает. Главное, теперь самому не задать ненужного вопроса, что разрушит возникшее у собутыльника доверие.

— Ну дык, — с гордостью ответил тот. — Он и есть.

— У капитана Кивилиса служишь? — с уважением спросил Стриж.

— У него самого, — закивал пограничник. — Тебя звать-то как?

— Меркуцио, — ляпнул первое попавшееся имя Стриж.

Имя шекспировскго персонажа пришло ему на ум потому, что он играл эту роль в школьном спектакле.

— А это Тибальд, — представил он Ареса, решив, что раз уж по классике, значит, так и надо продолжать.

— А я Вольф, — представился седоусый. — Сержант пограничной стражи.

Выпили за знакомство. Беседа потекла неспешно, в нужном лёхе направлении. Ветеран охотно рассказывал о нелёгкой службе на границах клана — стычках с демонами, охотой на разбойников, контрабандистов и прочую двуногую нечисть, «людьми» называющуюся лишь по недоразумению. Кивилису на похвалы он не скупился. Служа под командой капитана уже четвёртый год, ветеран о нём не мог сказать ничего плохого. Зато рассказал немало интересного.

Как оказалось, Кивилис был из небольшого клана Лесных Котов, находящегося где-то на отшибе, чуть ли не у границ Диких земель. Младший сын из младшей ветви родственников, капитан из наследства получал лишь батюшкино благословение да от мёртвого осла уши, потому с юности промышлял солдатчиной, создав себе солидную репутацию. Настолько, что покойный граф Гарм лично пригласил Кивилиса на службу. Сначала командиром заставы, а потом и вовсе поставив над всей южной границей клана. Наплевав на возмущение родни, норовящей пристроить на такое лакомое место своих отпрысков.

Но граф был непреклонен, прекрасно понимая, чем на самом деле будут заниматься родственнички, получив ключ от границы. Кивилис же мзды не брал принципиально. И другим не давал. Одному из десятников, пойманному на взятке, капитан лично залил в глотку расплавленные монеты, чтобы тот наелся серебром досыта.

Когда бутылка опустела, собеседник расстались практически друзьями. Даже Арес, отойдя, сказал:

— Хоть и помойка Вольф, а хороший солдат. Даже будет жаль, если придётся его убить.

— Его — не знаю, а вот Кивилиса придётся убирать, — задумчиво отозвался Лёха.

Делать этого не хотелось, но другого выхода он не видел. Капитан оказался тем стержнем, вокруг которого собирался каркас обороны замка. Без него сержанты и десятники, сколь бы толковы они не были, ничего сделать не смогут, начав действовать каждый по своему разумению. А больше у Змеев здесь умелых командиров нет.

Словно подтверждая его выводы, мимо, пошатываясь и опёршись друг на друга, пробрела парочка высокородных Змеев. Этим явно было плевать и на оборону замка, и на открывшиеся в клане вакансии — открытый винный погреб пересилил всё.

— Значит так, — Леха посмотрел на заходящее солнце. — Сейчас отдыхаем. Утром следим за Бюсси.

— Почему за ним? — уточнил Арес.