Симбиоз

Арес изображал в каюте тяжело раненого, впавшего в беспамятство, а Райна в Покрове-невидимке кошкой вскарабкалась на мачту и, усевшись на рее, затаилась.

Вернувшийся раньше срока корабль вызвал ожидаемое беспокойство у дежуривших на стенах. Как только тримаран подошёл ближе, над стеной взлетел яркий шар — аналог осветительной ракеты.

Вид залитой кровью и заваленной изуродованными трупами палубы вызвал переполох. Зазвучали команды, аркбаллисты на башнях пришли в движение, заскрипели натягивамые тетивы, а на стенах тускло заблестели шлемы воинов.

Аркбаллист оказалось много. Гораздо больше, чем на схеме, начерченной Вивьен. И все на зенитных лафетах.

Можно было заподозрить, что шпионка так отомстила пленителям, надеясь подставить их под огонь, но Стриж полагал, что дело скорее в другом. Пауки ждали нападения с воздуха.

После атаки на замок Гарма весть о крылатых налётчках достигла, наверное, самых глухих углов империи. И было глупо предполагать, что никто не примет меры для защиты от новой напасти.

Лёха выключил двигатель и опустил якорь. Не успевший полностью погасить скорость тримаран круто развернулся и едва не врезался бортом в стену. Пауки должны верить, что кораблём управляет человек, с трудом держащийся на ногах от ран и усталости. Такой думает не о точной швартовке, а том, как довести драгоценный артефакт в родной порт.

Когда корабль остановился, Лёха вышел на палубу, чтобы его могли узнать. Тяжело облокотившись на рубку здоровой рукой, он вскинул голову.

Цепь опустилась и к тримарану устремилась набитая воинами большая лодка. Пристав к борту, они ловко закинули верёвочный трап с крючьями, зацепившимися за фальшборт, и полезли наверх.

На палубе стало тесно. К Стрижу подбежал лекарь и принялся разматывать лоскут, которым тот замотал рану. Стоило большого труда не заорать, когда врач со свойственным профессии гуманизмом рывком сорвал присохшую повязку.

Пока Лёха считал посыпавшиеся из глаз звёзды, служитель Асклепия осмотрел рану, залил её чем-то жгучим и, наложив свежую повязку, подозвал двух стражников.

— Господина лейтенанта в лазарет, — приказал он.

— Тут ещё ранетый! — выскочил на палубу воин из команды, досматривающей внутренние помещения. — Его милость господин Иоаким! В голову стукнутый сильно!

Лекарь подхватил свою сумку и побежал вниз.

Стрижа переложили на чей-то плащ и бережно отнесли в лодку. Немного позже рядом уложили Ареса и гребцы налегли на вёсла.

Когда раненых выгружали на пирс, стало видно, как на подошедшие к тримарану лодки сбрасывают буксировочные тросы. Похоже, рядом не было никого, обладающего необходимыми навыками для управления ценным кораблём в тесноте ночного порта.

Вероятно, ходить на тримаране доверяли только самым доверенным членам клана. Остальных моряков к тайне не допускали, доверяя лишь обычные корабли.

А таких у Пауков было много. Только в поле зрения Стрижа у пристани покачивались три пузатых одномачтовых корабля, вероятно, торговых, и четыре низкие галеры. За ними виднелись мачты других судов, но какого они класса и все ли принадлежат клану, осталось неизвестным.

— Что произошло? — требовательно пробасил чей-то голос.

Лёха повернул голову и увидел нависшего над собой медведеобразного детину, по глаза заросшего чёрной, как смоль, бородой.

— Её сиятельство ждёт доклада, — отмахнувшись от лекаря, прогудел он. — Генрих, ты говорить можешь?

— Да, — прокашлявшись, отозвался Стриж, запоминая имя того, чьё лицо одолжил. — Прошлой ночью крылатые напали.

Он прикрыл глаза, сглотнул и продолжил:

— Ударили под утро. Десятка с полтора, в крылатых доспехах Древних. Перебили экипаж, схватили груз, пустышек и ушли.

Бородач затейливо выматерился, а потом скомандовал:

— Несите в лазарет. Я доложу её сиятельству.

Стриж украдкой перевёл дух. Первый этап проникновения в крепость врага пройден. Главное, чтобы графиня не явилась лично поговорить с выжившим. Если не весь экипаж тримарана, то как минимум доверенных офицеров она должна знать хорошо и быстро разоблачит пустотников.

В том, что графиня легко распознает подмену, сомнений не было. В империи было мало кланов, возглавляемых женщинами, но ни одна из них не была наивной дурой. А уж про ум и беспощадность главы клана Пауков знали все.

Да и не только графиня может разоблачить диверсантов. Контрразведчики клана тоже не даром едят свой хлеб. Это сейчас у пустотников есть фора, пока их считают ранеными и дают возможность чуть прийти в себя. Но уже с утра явится кто-нибудь из дознавателей и будет допрашивать уже куда как более тщательно.

А если диверсантов раскроют — это конец. Даже если случится чудо и пустотники смогут вырваться из замка, то на попытках раздобыть саженцы под чужой личиной можно ставить крест. Пауки уже будут знать о меняющих лица лазутчиках и разработают систему опознавания.

Значит, надо сделать всё чисто. Второй попытки может не быть.

Глава 22