Симфония Бесконечности. Акт 1. Эра отверженных

–. Выполнять условия договор?

–. Да… – ещё одна вечность, – Тебя никто не тронет.

Ну-Иль-Яка настигло благоговение, – Всевеликий услышал его, и он снова сможет погрузиться в лечебный транс. Мало ли, когда сюда снова ВМО забредёт. Даже вторая сущность согласилась с его суждениями и тоже внесла свою лепту в разговор.

–. Спасибо, внемлющий Локенгон.

VI

: КОШ’ДАЛАГЛАК-КА

Этот дождь… На её планете дожди были такой редкостью, что её отец, почтенный сорванец и вор, всегда отплясывал танец счастья, когда с неба падала хоть одна капелька. Как говорится, воровство-воровством, а потомство своё кормить надо, – вырастить мало-мальский урожай мелкой картошки, которая, как это не парадоксально, прижилась чуть ли не на всех колонизированных Землёй планетах, являлось довольно сложным мероприятием, особенно без участия воды, льющейся с неба. Посему, как только на улице появлялась какая-нибудь ущербная тучка, лишь чуть-чуть окрашенная в тёмно-синий цвет, её отец выбегал на улицу, воздевал руки к небу и прыгал, крича от радости и счастья. Да, он был эксцентричным типом. И выставил её за дверь, как только ей исполнилось шесть земных лет. Тогда как раз шёл дождь… «Настоящая воровка должна уметь выживать одна… – сказал он и захлопнул дверь перед самым её носом. Вишну ненавидела дождь…

Она раскрыла свои большие голубые глаза и сразу поморщилась, – да, на Щаклаке шёл дождь, но вот только это была не совсем вода, что стекала с её длинных спутанных волос, цвета самого яркого вавилонского утра. По запаху она могла догадаться, что в воде присутствовал хлор, – не так много, чтобы разъесть её кожу, но предостаточно, чтобы она почувствовала, что покрылась красными ноющими пятнами. Руки её были свободны, и она натянула на голову капюшон, – нет, ну хорошо, что её хоть не раздели. Хотя ранец и её вспомогательный пояс отсутствовали – просто прекрасно: теперь у неё нет ни своего инструментария, ни сферы… Вишну попыталась встать на ноги, но тут же обнаружила, что нога её прикована к длинной и толстой цепи, которая другим своим концом крепилась к огромному кольцу на серой стене.

–. Да вы шутите… – прошептала она, – Я будто в клише оказалась… Не хватает лишь молнии.

Молния не заставила себя ждать, причём такая, которая на секунду покрыла весь небосвод ярчайшей сеткой, после которой Вишну даже пришлось на несколько секунд зажмурить глаза. Мда, не самая приветливая планетка в плане климата… Да и местная архитектура продолжала её разочаровывать. Она находилась в одном из тысяч внутренних дворов столицы, окружённом пустыми серыми стенами, будто бы сооружёнными из земли и глины. Ни украшений, ни фресок, ни колонн, ни эрзацев… Одна серость, и ничего окроме. Неудивительно, что щаканаги питают такую тягу к книгам, – без них тут помереть от депрессии можно. Коробка громоздилась на коробке, к ней, подобно сиамскому близнецу, лепилась ещё одна, там ещё одна, и ещё, и ещё… Так до бесконечности. Пока город не превращался в хаотичное нагромождение тёмных дворов, грязных переулков и опасных аллей, где сновали проходимцы со всех соседних миров: встретить местного было довольно сложно… Разве что в библиотеке. Если и она окажется лишь серым квадратом из спрессованной пыли, то Вишну потеряет всю веру в эту планету. Что подвело её к вопросу….

Надо отсюда выбираться… кто знает, сколько она провела без сознания?

Осталось лишь проанализировать ситуацию и понять, что же она может сделать: Вишну взвесила цепь на руке, пару раз подергала за неё, попробовала вывернуть ногу так, чтобы можно было вынуть её из кольца, но пока все её усилия проходили даром. Ладно, может надо начать с другого конца – она подобралась к стене, туда, где цепь крепилась к одному из камней. Всё было сделано на совесть, – как видимо, её тюремщики знали, что делали. Вишну тяжело выдохнула и привалилась спиной к стене: как только она не предвидела, что этот золотозубый извращенец последует за ней? Так ведь всегда и бывает среди этих сволочей, – они примечают жертву, потом следуют за ней, а потом, в самый удобный для них момент, выскакивают прямо из-за угла. И даже такой профессионал как она ничего не может сделать… Хотя коленку она хорошо ему продырявила – теперь до самой смерти ковылять будет. Ладно, хватит время терять: она прислушалась и осознала, что откуда-то издалека до её ушей доносятся отголоски радостных окликов и хоральных песен. Как видимо, это уже была ночь перед Днём поклонения Букве, и на улицу вываливали тысячи щаканагов и гостей планеты, пройти мимо которых незамеченной будет очень и очень сложно. Возможно, её отец и смог бы выкрасть всё что угодно, при каких угодно условиях, но вот она… Опять она отца вспомнила, да что же это такое. Надо будет навестить его что ли, когда она покончит с этим делом… Да, вот это будет сцена: она заявляется к отцу через 20 лет разлуки и поливает его имя грязью. Он, скорее всего, сузит глаза и ответит что-нибудь псевдомудрое, вроде «Зато ты стала сильной и мудрой…». А она…

Стоп.

Делу время, воспоминаниям час.