Симфония Бесконечности. Акт 1. Эра отверженных

Вишну сидела на коричневой балке, которая тянулась вдоль всего потолка, – как видимо первоначальный хозяин данного заведения пытался придать своему владению хоть капельку уюта… Но всё было тщетно. Унылость архитектуры и дизайна щаканаги было просто так не победить. Вишну чувствовала, как в её теле была напряжена каждая мышца, как она вся была единым целым, как каждый её член действовал в согласовании с другими. Она была похожа на затаившуюся дикую кошку, готовую прыгнуть на свою добычу, дабы вцепиться ей в горло и жестоко растерзать. В голове носились дикие, беспорядочные мысли, которые она никак не могла отогнать от себя… Что-то насчёт стыда, предательства, шиики, гильдии, долга и, конечно же… отца. Чтоб его. Да, канули в лето все её мечты о новой встрече с ним, – теперь она даже показаться ему на глаза не посмеет. Теперь она перестала быть его Вишну, солнцем, – она стала кем-то другим, гораздо более отталкивающим и страшным. Кто бы мог подумать, что в гибкой, хрупкой и атлетичной гимнастке-воровке жил спавший до этого зверь, способный не просто на убийство, но на изощрённое убийство. Она всё ещё видела глаза жирного извращенца, которые смотрели на неё подобно загнанному псу… Почему-то она вдруг услышала его голос, – или, по крайней мере то, что она представляла его голосом:

–. Убей меня… Убей меня, мразь… Вгони этот нож. Вгони!!!

Вишну поморщилась и попыталась сосредоточиться, – один из наёмников отделился от общей группы и по какой-то причине лазил в карманах у спящего обладателя клюва. На самом деле сейчас был практически идеальный шанс прикончить их наиболее эффективно, – сплошная математика, – надо лишь рассчитать все углы и понять примерное расстояние от одного человека до другого. Надо было лишь представить, что она хочет их обокрасть, но при этом воткнуть в каждого по клинку, – такие манёвры она выполняла и раньше: на жаргоне Гильдии это называлось «молния». Вор должен скорострельно атаковать группу тех или иных людей, сея среди них сумятицу и панику, а параллельно обчищая их карманы от ненужного им барахла. Одно только но – при этом их не надо было убивать. А тут, как видимо, придётся: вряд ли они обрадуются своей же пленнице, да ещё перепачканной в крови их коллег и клиентов. Внезапно разговор прекратился, один из наёмников крикнул чьё-то имя, как видимо зовя уже мёртвого охранника со второго этажа, и вскинул голову наверх. Его взгляд встретился с глазами Вишну, и тут время снова замедлило свой ход.

Послышалась дикая матершина.

Первый охранник встаёт и тянется к кобуре своего звукового пистолета.

Она уже приземляется на стол и методично рассекает одним клинком его живот, а вторым ковыряется в глазу у ничего ещё не осознавшего второго охранника.

Кишки потихоньку вываливаются прямо на стол, а второй наёмник откидывается назад, оставляя свой глаз у Вишну на клинке.

Третий головорез наконец осознаёт происходящее, дико кричит и, за неимением лучших идей, швыряет в Вишну бутылку, которая сильно ударяет её в голову, при этом разбиваясь, и оставляя на её лбу картинные алые разрезы.

Это злит её ещё больше, и она с диким рёвом устремляется к нападающему, по пути доставая из расстёгнутой кобуры первого наёмника прекрасный звуковой пистолет.

Головорез хватает со стойки очередную бутылку, но тут же замирает, понимая, что дуло оружия смотрит прямо на него.

–. Стой! – хрипит он, одной рукой теребля спящего инопланетянина, а второй заслоняясь от пистолета, будто бы это могло его спасти, – Давай договоримся!

До ноздрей Вишну доносится отвратительный запах, который она трактует как запах страха, и она давит на курок, при этом говоря:

–. Нет.

Раздаётся громоподобный звук, и голова наёмника разлетается на куски, окрашивая всё вокруг в цвет крови и мозгов. Инопланетянин умер, так и не проснувшись: пока одна рука Вишну давила на курок, вторая как по наитию резала ему горло и для порядка всё, что ещё попадалось под руку – мало ли, ему не требуется кислород?

Громкое и тяжёлое дыхание Вишну было единственным звуком, который раздавался в зале: она смотрела на содеянное и понимала, что если бы их было ещё больше, то её было бы не остановить. Она превратилась во что-то, что не только пугало её, но и приносило ей непонятное удовольствие… Сама месть. Само возмездие. За всех тех несчастных детей, которые нашли здесь свою погибель от рук садистов и извращенцев.

Вишну довольно громко сглотнула и медленно подошла к ближайшему столику, где стояла початая бутылка какого-то кошмарного пойла. Она схватила её за самое горлышко и сделала изрядный глоток: жидкость обожгла ей горло, но зато она почувствовала, как в голове проясняется, а мышцы потихоньку расслабляются.

Она села на стул и заплакала.