Симфония Искажений (СИ)

— Значит… все было ложью? — пролепетал Фрэнки. Его била дрожь. — Все с самого начала было ложью? Но я не могу в это поверить! Я не могу это принять!

А как же тот Сид, который вытащил его из пропасти, жертвуя собой? Или тот, который обнимал и утешал его после смерти Эшли? Или тот, который просил его бежать в одиночку из Зазеркалья? А как он потащил на себе Брэдли в больницу еще в Сонном Доле! А как запросто пригласил Эшли в гости, как всегда был ласков с ней, провинциальной дурочкой! А его безграничная любовь к Сильвии и страх лишний раз потревожить ее? А его простота и приветливость? Он так легко прощал Фрэнки любые ошибки и недостатки. А как он играл Туманную Рапсодию — тонко чувствуя каждый штрих, каждую интонацию! И это — человек, лишенный сердца, хладнокровный манипулятор?

А что насчет «отвлекающего маневра» — Эталонного Искажения? Сид так явно страдал после него, два дня пролежал в горячке и без сознания — не прикидывался же он! Разве оно того стоило? Разве не было других способов обмануть и удержать? Или Сид сам не знал, что его ждет?

— Да, возможно, я и правда не разглядел настоящего тебя… — протянул Фрэнки и сразу сорвался на крик: — Но довольно часто — я уверен! — ты точно был собой! И провалиться мне на этом месте, если сейчас ты настоящий! Ты снова лжешь!

— Заткнись! — перебил его Сид. — Не тебе судить, что правда, а что нет.

В сущности, не было ли его поведение действительно одной лишь лицемерной маской? Например, история с Мадлен. Он ведь не любил ее. Он просто развлекался, зная, что причинит Фрэнки боль. И эта кровь после этюда-Искажения в Сонном Доле — каким циничным нужно быть, чтобы пойти на такой обман! «Получается, тебя можно взять на жалость? Надо было прикинуться каким-нибудь больным бедняжкой», — снова подсказала память голосом Сида. Получается, он запомнил и впоследствии именно что «взял на жалость»!

У Фрэнки зачесались кулаки. Его чувства — не музыкальный инструмент, чтобы на них играть! Такие поступки не должны остаться безнаказанными.

— Значит, ты все делал ради Симфонии, — уточнил он, — и вытащил меня из пропасти ради Симфонии. Не ради меня самого. А я… я-то пришел в Зазеркалье для тебя! Для тебя, сукин ты сын, ты чувствуешь разницу?!

Тут он не выдержал, вскочил с места и схватил Сида за воротник.

— И после всего, что ты тут наговорил, ты предлагаешь мне исполнить Симфонию?! — заорал он в лицо бывшему другу. — Пошел ты! Сам исполняй! Чтоб ты сдох там, ублюдок!

— Как, ты разве не хочешь меня спасти? — спросил Сид с притворным удивлением. — А ведь обещал отдать за меня жизнь, помнишь? Я ведь лучший человек из всех, кого ты знал!

— Захлопнись!

Полный ярости, не встречая никакого сопротивления, Фрэнки схватил его за горло, но душить не стал — сразу брезгливо отпихнул от себя, и Сид неловко свалился на пол. Некоторое время он переводил дыхание, держась за шею, потом с видимым трудом поднялся.

— И ты в таком состоянии хочешь заставить меня что-то делать? — поинтересовался Фрэнки. Он успел немного остыть и начал соображать, что бежать отсюда, пока не поздно, гораздо разумней, чем драться и ругаться. — Лучше бы давил на жалость и дальше, кто знает, может, я и решил бы пожертвовать собой. Хотя вряд ли. Я не такой.

— Верно, — прохрипел Сид. — Ты не такой. Но я тебя заставлю.

«Ну попробуй», — подумал Фрэнки и в два прыжка подлетел к распахнутому окну. Первый этаж, ему ничего не стоило вылезти на улицу. Не время для сомнений, да и какие тут могли быть сомнения? Все ясно, как день: Сид — обманщик и предатель, Симфония — смерть. Нельзя дать себя убить. Нужно бежать, и немедленно.

Он уже успел закинуть ногу на подоконник, когда его схватили сзади за локоть. Повернувшись, он встретился глазами с Сидом.

— Послушай, я ведь просто… — начал было тот с мольбой во взгляде, но Фрэнки не дал ему договорить: нет уж, больше номер со «взять на жалость» не пройдет! Одним резким движением он высвободил локоть, а потом изо всех сил двинул им противника. Удар пришелся в грудь и, похоже, как раз по оставленной Эшли ране, потому что Сид сразу упал со сдавленным всхлипом, а на рукаве у Фрэнки осталась кровь.

Спрыгнув на землю, он едва не поддался детскому порыву просто бежать, куда глаза глядят, но заставил себя остановиться и с опаской заглянул в комнату: если Сид не лишился сознания, далеко уйти не получится — или сам полезет догонять, или поднимет на ноги слуг. Но тот лежал неподвижно, и Фрэнки вздохнул с облегчением. У него появилось немного времени, пока Сид не придет в себя, а значит, появился шанс спастись.