Симфония Искажений (СИ)

«Кто там кого любит? Что за чушь?» — хотел спросить Фрэнки, а еще сильнее он хотел подняться и дать сдачи, но эти желания оказались за пределами его возможностей. Постепенно мысли перепутались, смешались, боль все усиливалась, дышать стало трудно, сознание начал заволакивать туман. Фрэнки чувствовал себя так, будто его методично, вагон за вагоном, переезжает товарный поезд, и пытка длилась целую вечность, ему даже стонать стало невмоготу; а потом какая-то черная тень отрезала его от мучителя. Это оказался Сид — он сумел подняться на ноги и заслонил собой Фрэнки, раскинув руки. Брэдли по инерции чуть не ударил его, но в последнюю секунду остановился.

— Прекрати! Успокойся! — приказал Сид. — Как тебе не стыдно бить того, кто слабее тебя!

— Уйди, — огрызнулся Брэдли. — Честно говоря, твоя проклятая доброта у меня уже в печенках сидит. Он заслужил. Он мизинца твоего не стоит, а поднимает на тебя руку!

— Это наши с ним дела, сами и разберемся. Но если хочешь отвести душу, начни с меня. Ну давай, ударь! — Сид шел на него, и он послушно отступал.

Фрэнки успел немного прийти в себя и смотрел на разыгравшуюся перед ним сцену с благоговейным ужасом: огромный, страшный Брэдли вел себя словно цепной пес, присмиревший по первому приказу хозяина. Еще немного — и он завиляет хвостом, попросит косточку и будет счастлив, что его почесали за ухом. «Да я ведь сам был таким же, — подумал Фрэнки. — Послушным щенком, который мечтал о хозяйской ласке».

Это открытие порядком разозлило его. Когда Сид подошел к нему и протянул руку, желая помочь подняться, Фрэнки взглянул на него с ненавистью, состроил презрительную гримасу и встал сам. Тупая боль разливалась по телу, разум тонул в бессильной ярости и отчаянии, но хуже всего было то, что ни бежать, ни вцепиться в горло врагам не осталось никакой возможности.

— Только без глупостей, — предупредил Сид. — Иначе я за Брэдли не отвечаю. Сейчас ты идешь с нами. Мы запрем тебя в твоей комнате, там ты посидишь до утра, подумаешь над своим поведением. На рассвете поедем в Зазеркалье. Понятно, зачем.

— Клянусь, я убью тебя, ублюдок, — сказал Фрэнки и сразу получил болезненный тычок сзади от Брэдли. Пришлось ему прикусить язык и покорно следовать за своими тюремщиками.

По дороге Сид ненадолго оставил их и вернулся с бельевой веревкой в руках. Такого унижения Фрэнки не ожидал и набрал в легкие воздуха, чтобы громко заверещать, но ему бесцеремонно заткнули рот его же шейным платком. Уже в комнате Брэдли спокойно связал ему руки и ноги, будто каждый день занимался чем-то подобным. Конец веревки прикрепили к спинке кровати, и пленнику пришлось улечься на нее.

— Надеюсь, ты уютно устроился, — с издевкой произнес Брэдли, любуясь своей работой.

Сид тоже смотрел на Фрэнки, но с каким-то странным, затравленным выражением. Потом шагнул ближе и вытащил изо рта своей жертвы импровизированный кляп.

— Отвратительные ощущения, да? — спросил он с сочувствием в голосе. — Не шуми, пожалуйста, тогда эта штука не понадобится.

— А если я закричу?

В ответ Сид кивнул на Брэдли:

— Он останется здесь и будет тебя караулить, так что лучше не дури. Просто лежи смирно и жди утра. Сильвию я уже отправил спать. Она не пойдет против меня.

— Я считал тебя другом, — всхлипнул Фрэнки. Он не хотел рыдать, не хотел показывать врагам свою слабость, но слезы сами покатились из глаз, размывая мир, и без того расплывчатый. — Я так дорожил тобой! Ты для меня был единственным, лучшим…

— А ты для меня — убийца, который посмел тронуть мою сестру, — холодно перебил его Сид и направился к выходу.

Фрэнки вздрогнул. Преступление! События четырехлетней давности, тайна, которую он поведал другу в приступе доверия, — опрометчиво! Тогда тот обнимал его и называл бедным ребенком — обманщик, предатель, лицемер!

— Я только не понимаю, откуда у такого человека столь прекрасное Эталонное Искажение, — произнес он сдавленным голосом. — Похоже, Резонансметр и правда сломался.

— Это мы проверим завтра. Спокойной ночи, Фрэнки, — сказал Сид и закрыл за собой дверь.

***

Повернув ключ в замке, он бессильно сполз на пол и закрыл глаза. Сердце рвалось на части — тысячи невидимых игл Резонансметра и позорные слезы бывшего друга жгли его.

И как все так повернулось? Ведь Сид просто хотел припугнуть Фрэнки и позволить ему сбежать. Почему он не сбежал? Почему остался? Из-за этого пришлось и дальше разыгрывать из себя вселенское зло — ну не прерывать же представление, раз уж начал. Кто мог знать, что придется прибегнуть к подобным мерам? Зайти так далеко!

Сид давно затаил в себе уверенность, что перед смертью он должен не просто помешать Фрэнки что-то предпринять — любыми способами, — но и разорвать их неуместную привязанность друг к другу. С Сильвией уже ничего не поделаешь, а вот в случае Фрэнки еще не все потеряно: они были знакомы так мало, а их отношения всегда оставались нестабильными. Достаточно дунуть на этот карточный домик — и он рухнет; во всяком случае, так думал Сид.