Симфония Искажений (СИ)

— Давай лучше дуэтом. И еще кого-нибудь позовем, все ж не такая тоска! И хоронят пусть в одной могиле! Ты бы хоть иногда мозги включал, а не только за моей сестрой волочился. Слушай, помоги мне сесть и не задеть эту штуку, — больной кивнул на иглу в руке.

Фрэнки выполнил его просьбу и на всякий случай остался рядом: ему очень хотелось поддержать Сида любым способом. Тот бодрился, но выглядел каким-то изломанным.

— Черт… — вяло протянул он. — Эта Мадлен… Мне следовало уберечь Сильвию от подобной компании. Глупая девчонка и так творит черт знает что, сам видишь, а тут еще подружка легкого поведения нарисовалась. А я думал только о себе, о том, как бы поразвлечься!

— По-моему, ты здесь последний человек, который думает о себе, — мягко возразил Фрэнки.

— Ох уж этот твой максимализм. Ладно, я вот что хотел спросить… — Сид тяжело вздохнул. — Где ты был в сегодняшнем Искажении? И еще — где Эшли?

— Не знаю. Задержалась? — Из-за всех треволнений, болезней и, конечно, любви про Эшли как-то и не вспоминали… — А насчет Искажения — у меня к тебе тот же вопрос!

— Задержалась, говоришь? — Сид нахмурился и закусил губу. — Ладно, давай сначала ты.

Фрэнки сбивчиво рассказал свою историю, стараясь не утомлять больного подробностями, но тот перебивал и переспрашивал на каждом шагу, а потом ненадолго задумался и заявил:

— Теперь понятно. Это было Многогранное Искажение.

— Много-что? — За двадцать лет жизни Фрэнки не узнал об Искажениях столько, сколько за пару месяцев знакомства с Сидом, — даже если учесть, что половина информации свисала с его ушей лапшой.

— Наверняка мы в них попадали и раньше, просто не знали об этом: мы ведь не были знакомы, не могли сравнить впечатления, — пояснил тот. — Представь, что все множество измерений представляет собой многогранник. И когда мы попадаем в Искажение, мы как будто оказываемся на другой грани реальности. А теперь вообрази, что одна из граней, в свою очередь, распадется на… м-м, осколки? Забыл последнюю математику, черт.

— В измерение может поместиться еще несколько, так, что ли? — уточнил Фрэнки.

— Вроде того, — его собеседник слабо кивнул. — Многогранное Искажение у каждого резонирующего будет свое. При этом оно будет создано по общим правилам… для всей грани. Как я понял, нынешнее каким-то непостижимым образом влезло к нам в головы и выудило оттуда наши идеалы, мечты и стремления, чтобы с их помощью попытаться нас убить. Ты рассказал, по сути, о своем творчестве: Искажение визуализировало то, что является для тебя самым важным в жизни. Со мной случилось то же самое.

— А что увидел ты?

— Мир, который мне все время снится. Я говорил тебе о нем, едва ли не в нашу самую первую встречу. Эшли, по всей видимости, тоже увидела свой идеал… — Сид помолчал, а потом тихо добавил: — И не вернулась.

— Что ты такое говоришь? — Не может быть, быть такого не может! — Задержалась — не значит «не вернулась»! Кто ее знает, вдруг ей там понравилось… в компании своих идеалов! Ведь у нее способность…

— Нет у нее никакой способности, — осторожно сказал Сид. — Она просто сошла с ума.

— Да о чем ты вообще?.. — забывшись, Фрэнки схватил его за плечи и тряхнул. От этого больному сразу стало плохо: он закрыл глаза и судорожно сглотнул, будто чувствуя тошноту. Когда мучитель с виноватым видом отпустил его, он упал на подушки и простонал:

— Это со мной сделала Эшли. Говорю тебе, она сошла с ума!

— Она тебя ранила? Не может быть! — ужаснулся Фрэнки. — Но за что?!

— Более того, она меня убить хотела. Она безумна. Какая еще способность? Ты видел, как она вернулась из предыдущего Искажения позже нас? Мы оба тогда валялись в отключке и узнали об этом только с ее слов. Так вот: та задержка ей примерещилась. И если на сей раз она не вернулась вместе с нами, это может значить только одно: ее поглотило Многогранное Искажение.

Сид замолчал: ему явно было трудно говорить. Оцепеневший Фрэнки уставился на пол, переваривая информацию. Ужас и чувство вины перед Эшли, мирно дремавшие до сего момента на задворках разума, воскресли с тысячекратной силой и вгрызлись в него, заставив задрожать и съежиться.

— Так это ведь я… Это ведь я, получается, ее убил! Из-за меня она стала резонирующей! — воскликнул он и сдавленно зарыдал без слез, обхватив себя руками. — Я! Я убил ее! Я убил Эшли!

— Нет! — испуганно возразил Сид. — Нет, что ты!

— Я убил ее! Убийца!.. А-а-а, убийца! — Перед мысленным взором Фрэнки проносились моменты, когда он отталкивал Эшли, грубил ей, ни во что не ставил; был ли он хотя бы раз по-настоящему ласков с ней? Чем он отплатил ей за ее любовь и преданность? Он просто жестоко растоптал жизнь невинной девушки, делая вид, что проблемы не существует. Он даже ни разу не поговорил с ней о ее чувствах — просто огрызался, отмахивался или прятался. Как низко, как малодушно, как жестоко!

— Фрэнки, посмотри на меня! — окликнул его Сид, заставив повернуться к себе. — Черт, жаль, я не могу встать и налить тебе чего покрепче. Слушай, ты не виноват ни в чем. Тебе ясно? Не виноват!