Симфония кукол

Паникую. Неужели господин Р лишит меня глаза? Я не слышу, что отвечает ему Дмитрий. Это уже неважно. Мне дороги оба глаза. Жмурюсь, мне снова страшно. Чувствую, как колотится сердце, как сбивается хриплое дыхание. Перед глазами вновь появляется ромашковое поле. Я снова стою, снова смотрю на небо. Здесь ничего не изменилось. Смеюсь. Мне хорошо и спокойно.

– Хорошо, Дмитрий, сейчас принесу, убедитесь.

Вижу, что на том берегу страж не выдержал и сломался пополам под ударами ветра.

Листок вместе с деревом падает. Ударяется об острые камни, переворачивается и летит с обрыва в реку. Быстрый поток подхватывает, несколько раз швыряет бревно о берег, подбрасывает и уносит вниз по течению моего поверженного героя. Листок больше не надеется, что могучие корни спасут. Но…

Я знаю, что это не сон. Это мой глупый враг-мозг отвлекает от реальности. Сейчас господин Р вырезает мне глаз. Я уверен в этом. Пусть мозг не надеется, ему меня не запутать. От боли я падаю на колени. Солнце жарит мне в макушку. Ветер швыряет песок мне в лицо. Мой господин вырезает мне глаз. Ну и пусть! Для господина Р мне ничего не жалко.

Я, наверное, отключился. Темно. Больно. Тихо.

– Продолжим. Наш Арт снова в игре, – слышу голос господина Р.

Мне больно смотреть. Мне плохо видно. Мне ничего не видно.

– По итогу двух вопросов имеем. У игрока справа три балла, у игрока слева – один.

Не помню, как пришел в себя. Не помню, не понимаю. Но я точно знаю, что проигрываю. Я плохой игрок. Всего один балл. Я разочаровал, я подвел моего господина Р.

– Ну и третий вопрос. Последний. Он будет общий для всех. И для вас, и, конечно же, для меня. – Господин Р вскидывает руки и громко произносит: – Кто из присутствующих здесь доживет до утра?

Господин Р замирает. Дает нам время осознать.

– А? Весомо? Да, да, я знаю, это точно весомо. И просто. Чтобы получить ответ, нужно просто-напросто немного подождать.

Господин Р развязывает нас, разрезает веревки, и мы с Дмитрием синхронно падаем на пол.

– Во-от. – Господин Р наблюдает за нами. – Теперь вы знаете, что это за чувство – беспомощность. Ваши тела онемели, обмякли и не подчиняются. Вы свободны, но не можете двинуться.

Господин Р прав. Он как всегда прав.

– Арт, как считаешь, назовем наш эксперимент: «Узники собственной тюрьмы»?

Что? Откуда он… откуда мой господин Р узнал? Этот заголовок еще ни один человек не видел. Это название незаконченного репортажа.

Господин Р стоит, смотрит, как мы лежим на песке, истекаем кровью, неспособные пошевелиться.

– Все честно. Минуя отборочные туры, мы вместе добрались до финала игры. Внимание! Смотрите, вот пистолет. – Господин Р показывает нам оружие. – Он полностью заряжен.

Господин Р говорит, что сейчас, чтобы уравнять, уравновесить шансы каждого, он и нам, и себе вколет препарат. Кто выживет и первый придет в себя, сможет совершить месть или завершить игру.

– Все ясно? Весомо? Если я очнусь первым – убью вас обоих. Если кто-то из вас придет в себя раньше, появится выбор. Пристрелить меня, оппонента или… себя. Или никого. Ну или всех разом. – Господин Р смеется. – Патронов хватит.

Господин Р по очереди каждому из нас, начиная с себя, ставит укол и кладет пистолет на стул посредине комнаты.

– Добавлю. Уйти, обратиться в полицию и закончить все больничной койкой у нас не получится. Я запру дверь изнутри и сломаю ключ в замке. Весомо? А теперь спать. Как говорится, утро вечеру покажет кузькину мать. Или так не говорится?

Он хохочет и пристегивает себя наручниками к батарее.

Препарат уже действует, но я могу пошевелить плечом. Сквозь мутную пелену слышу, как мой господин Р заливается смехом.

Глава 24

– Роберт Иванович, доброе утро. Добренькое. Слышал о проделанной вами работе.

– О’кей. За тем и приехал.

– Такого прогресса да в такой короткий срок, признаться, никто не ожидал. Отдаю вам должное, вы настоящий талант. Гений.

Роберт без ложной скромности принимал комплименты полковника.

– Стараюсь.

– Да, именно. Вашими стараниями мы вот-вот схватим гада.

– О’кей.

– Роберт Иванович, заметили?

– Что?

– С тех пор как вы к нам прибыли, он затих. Ни единой новой жертвы. Сидит, как мышь. Наверное, как-то узнал о новом следователе, испугался и спрятался от профессионала.

– Да ладно, не утрируйте. Скорее всего, мой приезд ни при чем. Это так называемый период ремиссии. У серийных убийц так бывает. Всплеск, после чего какое-то время затишье.

– Как же приятно слышать речь настоящего эксперта.

Федор стоял у окна, наблюдая за патрульными на парковке, и слушал, как его начальник расхваливает московского бездельника. «Угу, конечно, в одиночку он расследует. Гроза бандитов».

– Учись, Федор. Какая честь тебе выпала помогать в работе настоящему специалисту. Не упусти шанс перенять побольше знаний.

– Есть, – сказал Федор и вышел за дверь.

Заспанная Рамуте показала пропуск и прошла к кабинету.

– Привет, Федя. Роберт у себя?

– Да. Только сейчас лучше не ходи.

– Что так?

– Там процедуры. – Он рассмеялся.

– Хах. Какие?