Симфония убийства

На закрытие сезона решили порадовать публику — дали концерт. Да и солистов тоже порадовали — нечасто они поют свое любимое, а тут можно развернуться вовсю. Никаких тебе арий из опер — джаз, рок-н-ролл, романсы, цыганщина… Худрук лично отбирал предложения труппы. Получилось разнообразно и талантливо. Заявки подали только те, кто очень хотел спеть свое любимое — хор вообще забабахал Summer time Гершвина. Хормейстер Лена Полпорции разложила на голоса так, что грузины могут позавидовать. Ну и, конечно, Оксанка Венгерова… В прошлом сезоне приняли солистку из Казани — затмевала всех, примы даже встрепенулись. Но запредельная скромность и радостные глаза приучили труппу любить Оксанку и не бояться конкуренции. Радостная бейба пела из Эдит Пиаф: в зале плакали — оркестр как-то особенно звучал для нее — жаль, что этим нельзя было закончить концерт, ибо слишком жалостно.

Силов дирижировал странно. Он начинал точно, а потом переставал давать ритм, а просто слушал голос и даже что-то вскрикивал от удовольствия — оркестр выпутывался как мог. Хорошо, что после Пиаф появился хор и зафиналил концерт a cappella великого Фредди Меркьюри — Show Must Go On… Особенно шикарными были первые такты вступления, которые Полпорции переложила на голоса. Народ в зале ревел от восторга — закрытие сезона прошло великолепно. В бурный поклон стали вмешиваться доброжелатели от администрации города, бизнес-партнеры, известные лица. Все поздравляли, дарили конверты, цветы, отдельным солистам отдельные премии. На сцену вышел заместитель начальника департамента по культуре — он больше напоминал охотника или рыболова со стажем, нежели работника культуры. Но сердце, говорят, у него было доброе и тонкое. Чиновник неуклюже вышел и поздравил Силова с юбилеем и наговорил ему столько приятных слов, что и оркестр, и хор, стоявший все это время на сцене, да и публика, прерывали несколько раз поздравительную речь криками и аплодисментами. Виктора вытащили на сцену — зал еще больше возбудился — красивый, полуседой спортивный мужчина во фраке подтянулся за край рампы и выскочил на сцену. Какому дирижеру это под силу?! Рыбак культуры вручил Силову очень симпатичный приз — куклу-дирижера в момент его экстаза: растрепанные и взъерошенные волосы, руки раскинулись, желая объять весь мир, фрачные фалды крыльями летели навстречу божественным звукам — кукла-статуэтка сделана была на славу.

Виктор растрогался, наклонился и поцеловал руку чиновнику — тот опешил, но осторожно убрал ладонь и, обняв дирижера, под аплодисменты ушел с Силовым за кулисы. Действительно, сердце заместителя начальника культуры было хорошее!

За кулисами Силова похлопали по плечу коллеги — концерт закончился, все разбежались по гримеркам переодеваться в настоящее — по трансляции заведующая труппой уже настоятельно предлагала спускаться во внутренний дворик на фуршет.

Виктор не переодевался, он звонил Лизе и просил ее обогнуть театр и подойти к служебному входу.

Дворик театра был неуютный, хотя разрисован фигурками женщин в кринолинах и париках, летящими балеринами, нотами, что как птицы висели на проводах. Портил все авторский проект директрисы — фонтан-грот с маленьким озерцом. Это было настолько безвкусно и громоздко, что приходилось каждый год что-то подделывать, украшать — от этого фонтан только разрастался и становился все безобразнее и безобразнее. Худрук попытался вмешаться, но детище директрисы было отстояно истерикой начальника, слезами женщины и концепцией дизайнера дворика. Фонтан остался на месте — воду в него подавали редко, в основном он стоял и бросался в глаза своими кишками-трубами, которые, по мнению директора, должны были давать ощущение течения и бурления.

Сегодня воду дали — ванна из осколков кирпича заполнилась и потекла через край. Листья прошлой осени забили слив, и воде некуда было больше деваться. Сама помидорка поняла безвыходность положения и приказала отключить воду.

По случаю фуршета во дворике были расставлены столы, развешаны гирлянды из «Принцессы цирка», как-то задрапирован искореженный временем грузовик — убрать его было некуда, а отвезти на кладбище машин нечем.

Играла музыка через окно реквизиторского цеха, которое одно из немногих выходило во дворик. Было еще окно дизайнеров, оно было даже удобнее, но те уходили рано с работы и запирали свой кабинет на сигнализацию — все-таки компьютеры…

Артисты сразу бросались к столикам, что-то наливали, брали закуску и усаживались на край ванны бассейна. Цеха — реквизит, костюмеры, мебельщики — ждали команды и просто стояли. Нарядные женщины стеснительно улыбались.