Симона Байлз. Смелость взлететь. Тело в движении, жизнь в равновесии

То, как он себя царапал, пугало меня. Но я не знала, что у Брэндона с собой был карманный нож, и не была готова к тому, что он вынет его и попытается воткнуть мне в ладонь. К счастью, он промахнулся, и я не стала ждать, пока Брэндон повторит попытку. Вскочив со стула, я выбежала из класса еще до того, как учитель всех отпустил. Брэндон кинулся за мной, размахивая ножом, но я бежала быстрее. Промчавшись по зданию, я выскочила за калитку, которая вела в другую часть школы, и задвинула за собой засов. Я слышала, как Брэндон колотит в калитку и толкает ее, пытаясь открыть, но старалась не оглядываться. Я бежала до тех пор, пока не укрылась в учительской.

– Брэндон хочет меня зарезать! – закричала я. Мне было так страшно, что слова с трудом вылетали изо рта. Женщина за столом даже не шевельнулась. Она сказала только:

– О, мы знаем Брэндона с первого класса, он никогда бы этого не сделал.

Серьезно?!

Мои родители сильно разволновались, когда я рассказала им, что произошло. Они переговорили с учителями, и те постарались, чтобы мы с Брэндоном не пересекались в одном классе до конца года. Поскольку мы знали, что учиться в этой школе мне осталось недолго, то решили оставить все как есть. Я мечтала скорей воссоединиться со своими друзьями в старшей школе.

* * *

Гимнастический зал стал моим убежищем. Я мечтала проводить там целые дни, а не бегать в частную школу между утренней и вечерней тренировками. Хоть я и была в нашей команде единственной гимнасткой, соревновавшейся на десятом уровне, у меня появились в Bannon близкие подруги, включая двух девочек, с которыми мы дружим по сей день.

Одна из них – Кейтлин Креймер, которая поступила в Bannon, когда нам с ней было по девять лет. Я хорошо помню тот год, потому что, когда мне исполнилось десять, Кейтлин прозвала меня «десяточкой». Вслед за ней вся команда начала называть меня так. Она была гораздо выше меня ростом, с темными каштановыми волосами и большими карими глазами. Кейтлин немного напоминала моего кумира – Шон Джонсон, которая стала абсолютной чемпионкой США среди юниоров в 2006 со счетом, превысившим показатели ее более старших соперниц.

В первый день, когда Кейтлин пришла к нам, мы тренировались на лестнице – целый час бегали вверх-вниз на два пролета.

– Да уж, – сказала я ей, – ты выбрала не лучший день для первой тренировки.

Она нервно хохотнула и сказала, как ее зовут. Вместе с семьей Кейтлин недавно переехала в Хьюстон из Огайо.

– Я там родилась! – сказала я, сразу почувствовав с новой девочкой некоторое родство.

Конечно, к концу разминки мы обе были едва живые.

– Господи! Ты была права! – едва дыша, пробормотала Кейтлин.

Она стояла, упираясь коленями в ладони, и пыталась восстановить дыхание. Но когда мама Кейтлин приехала ее забирать после тренировки, та сказала, что определенно хочет остаться в Bannon. Позднее она объяснила, что это было из-за меня.

Второй моей подружкой в Bannon стала Рэйчел Мур. Она начинала в группе Адрии, но была моего возраста, и у нас оказалось много общего. У нее, как у меня, были короткие волосы, и какое-то время мы ходили в одну и ту же доминиканскую парикмахерскую. Иногда по субботам мы назначали визиты на один сеанс, чтобы вместе провести время в салоне. Рядом с Рэйчел мне всегда было весело. Но если в Bannon я начинала чересчур шалить, Рэйчел говорила мне успокоиться и сосредоточиться. Они с мамой нередко ездили за сотни километров, чтобы поболеть за меня на соревнованиях.

На большинстве выступлений я справлялась отлично, но пока ты не начал соревноваться на девятом и десятом уровне, никто не обращает внимания на твои личные победы. Мы соревнуемся за свою команду, и все признание достается тоже ей. Но на десятом уровне ситуация меняется, потому что большинство девочек, которые доходят до него, планируют элитную карьеру. Представители национальной сборной пристально следят, у кого окажется потенциал для будущих международных состязаний.

Моим первым большим турниром на десятом уровне было Открытое национальное первенство в Хьюстоне в 2010. Там выступало 652 гимнастки, и я стала первой в опорном прыжке и вольных упражнениях и третьей в абсолютном зачете, поэтому в конце мне вручили гигантский картонный чек на 5 тысяч долларов. Чек был размером с меня, и когда его мне поднесли, Эйми вышла вперед и взяла его.

– Давай-ка я подержу, – сказала она. – Тебе нельзя трогать чек, если ты хочешь соревноваться за Университет.

Она объяснила, что мой выигрыш пойдет тренировочному центру, а не мне лично, потому что, если спортсмен принимает деньги за выступление, он автоматически переходит в профессионалы и за колледж выступать уже не может.