Симпатика (СИ)

— В закрытой базе числятся геномы пациентов со статусом «условно мёртв» либо находящиеся в разработке военных. «Условно мёртв», Хань, это криокамера, кома или летаргия. Эти случаи отслеживают военные. И все три случая неоднозначны. Давай посмотрим правде в глаза, а? Тебе было наплевать. Тебе было важно лишь то, что у тебя на руках нужный геном и материал для проекта. Вот и всё. Более того, остальные этого не знали. Ты принёс нам геном, мы тебе верили и не задавали вопросов. Детали в отношении генома всплывали постепенно, а всю правду ты рассказал только после исчезновения Кая. Но ты с самого начала знал, что взял геном, который брать было запрещено.

— Информация не сообщалась, Бэкхён. Я не мог узнать правду о Чонине, как бы мне того ни хотелось.

— А тебе и не хотелось, Хань. У тебя был проект. Идея, амбиции и прочее перевесили всё остальное. Ну вот скажи мне, как можно было стащить геном и не подумать о статусе «условно мёртв»? Допустим, у тебя в голове это промелькнуло, но что-то помешало тебе подумать о последствиях.

— Неправда! Ты прекрасно знаешь, что в норме понятие «условно мёртв» означает состояние, почти полностью идентичное смерти.

— В условной норме, чёрт тебя возьми! Если девяносто процентов пациентов ничего не помнят, то есть ещё десять процентов, которые отлично всё помнят! Хань, я тебя умоляю! Ты же столько раз сталкивался хотя бы со случаями, когда на пациентов не действовал наркоз! Ну ведь было же! Болевой шок, все вытекающие, трагедии в медицинской практике… Ну ведь не экзотика же! И с «условно мёртв» — та же фигня!

— Тем не менее, принято опираться на больший показатель и считать его нормой!

— В большинстве случаев, когда всегда можно принять меры, если вдруг какая напасть! Но твой проект был новым! Ты не имел права сбрасывать со счетов десять процентов! Просто не имел права! Речь шла о человеческой жизни! И это — твоя ошибка! Только твоя! И только тебе за неё отвечать. Да, в итоге ты спас Чонина, но какой ценой? Это вообще счастье, что он додумался рвануть в Сеул, а под рукой оказался Ким Чунмён. И счастье, что им хватило времени. Но что, если бы Чонин тогда не совершил свой единственный осознанный поступок и не сбежал бы от тебя? Ты хоть понимаешь, что тогда стал бы убийцей дважды?

Хань ничего не мог ответить на обвинения Бэкхёна, да и не пытался. Сидел с подавленным видом и не отрывал взгляд от пола.

— Знаешь, я могу тебя понять. Ты был талантливым студентом. Молодость и всё такое, желание сделать что-то новое и в самом деле помочь многим людям, отсутствие опыта в подобной сфере… Прочее, прочее… Но прямо сейчас я тебя не понимаю. Ты ведь знаешь всю правду. Ты знаешь, что было с Чонином. И знаешь, что сейчас он вынужден скрывать правду ото всех, прятаться. Тогда почему ты его мучаешь? До чего ты пытаешься докопаться? Было бы проще и справедливее оставить его в покое, чтобы он наконец-то наладил свою жизнь и сделал всё так, чтобы ему было уютно среди людей. Ему и так тяжело, а ты добавляешь ему проблем. Думаешь, ему так легко смотреть на тебя чуть ли не каждый день и вспоминать, как ты отрезал его от всего, что он знал, и пытался привязать к себе?

— Я не пытался…

— Брось. Ты отобрал у него память. Он никого не знал, кроме тебя. И не мог ни на кого, кроме тебя, рассчитывать. Он полностью зависел только от тебя. У тебя получилось — он любил тебя. Ты не оценил это, вот и всё. Он всё-таки оставался для тебя лишь продуктом эксперимента. Ты не воспринимал его как равного. Для тебя он был просто твоим творением. Вот ты и бесился, когда он посмел заявить на тебя свои права. А сейчас бесишься, потому что он не зависит от тебя больше.

— Это не так, — тихо возразил Хань, прикрыв глаза. — Всё совсем не так… Ты тогда был прав — я боялся его. Но ещё больше я боялся самого себя. Помнишь, ты спрашивал, встречал ли я раньше кого-то похожего. Но я не встречал. И ещё все эти признаки симпатики… у него. И у меня.

Оба долго молчали, потом Бэкхён устало потёр щёки ладонями и вздохнул.

— Ладно, мы о другом. О том, что четыре года назад ты провёл эксперимент, завершившийся успешно. Ты доказал, что с помощью минимальных изменений исходного генома можно вылечить ряд тяжёлых заболеваний. Но в ходе этого эксперимента ты поигрался в воскрешение. И вот тут всё сложилось неважно. Ты воскресил ещё живого человека, дал ему другое тело, заблокировал его разум и решил посмотреть, что из этого получится. Посмотрел. Теперь ты знаешь. Что и как делать дальше… тут тебе никто не советчик, наверное. Умники в лаборатории тоже прокололись с Солли. В их случае — с ребёнком — стоило поступить так, как поступил ты. Им стоило заблокировать память. Вот тебе в случае с Чонином этого делать не следовало. Тебе вообще не следовало красть его геном. Тебе следовало взять геном человека, который умер по-настоящему, без всяких условностей.