Симптомы счастья (сборник)

После школы она поехала поступать в Москву на медицинский и провалилась в первый год. Вместо понурого возвращения в родительское гнездо она вышла замуж, родила сразу двух мальчиков – двойняшек, а через год поступила на химфак, где учился муж. Ошалевшая свекровь сидела с двумя младенцами, а Наташка посещала лекции и окончила, между прочим, с красным дипломом. Всего у них было по два – два ребенка, две диссертации, две собаки, которые по мере умирания от старости заменялись новыми, по два комплекта бабушек и дедушек.

Муж Миша был внешне классическим чудаком – при очках и растрепанной рыжей бороде, но на этом все его чудачества кончались. Был он в меру непрактичен, слегка завистлив, увлекался модными тогда горными лыжами и мало, с Наташиной точки зрения, занимался детьми. Дети почти во все Тамарины приезды присутствовали мимолетно, рядом с ними она терялась и не знала, как кого назвать, при необходимости у нее выходило робкое «мальчики». Мальчики с шести лет сами ходили за хлебом и в молочную, после школы грели обед на плите, Люся в их возрасте боялась зажигать спички и просила маму завязать шнурки. К химии двойняшки были совершенно равнодушны. В общем, все Наташины родственники и подруги считали, что она вытащила счастливый билет, сама же Наташа главную свою заслугу видела в избавлении от комплекса провинциалки и при ссорах с Мишей говорила: «Уходи, куда хочешь!» Ссорились они редко.

С возрастом Наташа не менялась, следуя банальной поговорке о маленькой собачке. Все такая же подвижная, пушистая темная стрижка до плеч (красит или нет?), манера поднимать верхнюю губу над зубами, как у белки. Домашняя жизнь проходила на кухне, Тамара Викторовна подключилась к производству котлет и пирогов. «Живу как на войне. Сплю в редкие минуты затишья. Недавно Стасик покормил на улице собаку, и мы все болели лишаями! Да ты не беспокойся, все прошло уже. Я тебе здесь постелю, только поздно».

Наташе всегда нравилась такая жизнь, чтобы ни минуты покоя, толпа народа и белка в колесе. Скученность в квартире была неимоверная, люди приходили и уходили, кто-то ел, кто-то постоянно спал, и надо было потише, у плиты дежурили собаки (на этот раз – спаниель и овчарка), текла в ванной вода и звонил телефон. Соблюдая принцип парности, Наташа приобрела двух одинаковых иногородних невесток с осветленными стрижками. Внукам было два и два с половиной года, опять мальчики. «Я бы с девочками не знала, что делать, а тут по проторенному пути – Федя и Петя».

Малыши Тамаре Викторовне понравились, так понравились, что стало завидно. Она уже забыла, какие бывают тоненькие шейки, щеки, как яблочки, и оранжевые кофточки в клетку, какие бывают чудесные коричневые глаза, маленькие носы и пальчики… У них почему-то не совпадал режим: «Етя пит, а я кутяю!» Спит, значит, Петя? Или Федя? «А ты кто?» – «Я? Етя!» – «Петька, иди к дедушке, он тебе почитает». Значит, не угадала, это Федя спит, младший. А «кутяю» – это «скучаю»?

Полпервого ночи они пошли с Наташей во двор с собаками. «Сука эта элитная у соседей, не дает спокойной жизни, приходится моих кобелей выводить глубокой ночью!» Тамара Викторовна сначала не поняла и испугалась, а потом сообразила, что это Наташа про собаку. В Москве уже была весна, асфальт высох, они шли тихонько по темной улице, вдыхая запах дотлевшего в сквере прошлогоднего мусора, две старинные подруги. У одной сыновья, у другой дочка, у одной уже внуки, а у другой скоро будут тоже.

Тамара Викторовна успокоилась, восстановился прерванный монолог, захотелось чего-то нового. Даже Сережа издалека не казался таким гнусным и тупым. «Правда, Наташа, зря я так. Ну и бог с ней, с моей дурочкой. Хочет замуж – пусть будет замуж. Устроим свадьбу, я с Ритой посоветуюсь, она уже своих всех троих женила. Будет действительно ребенок. Может, потом Люся разведется, а может, и нет. Что это я на нее взъелась…» Наташа не слушала: «Боже мой, я деградирую, Том. Я ничего уже давно не читаю, только варю. Мои лекции устарели, а эти две лахудры не в состоянии кашу соорудить самостоятельно…» – «А как он спросил, маленький, ты слышала? – ты бабушка или мама, или тетя? Будет действительно внук, а то живем как чужие, ни о чем не разговариваем!» – «Свекор писает раз по тридцать в день, еще и ночью встает, а дверь в туалет не закрывает! И главное, ночью смывает каждый раз. Я и так не сплю почти… Я понимаю, что он старый больной человек, но все я, я и я, почему я должна за всеми?.. У Миши какой-то редкий грибок, ему надо все время мазать пальцы. У нас уже все простыни в зеленке, а скоро будет климакс, и уже не захочется ничего. И мама там болеет, я даже не имею возможности поехать!» Помолчали. Наташа свистнула собак. «Ты, Томка, не раскисай, займись личной жизнью, съезди в санаторий. Захотят жениться – ты свою Людку все равно не убедишь, только нервов натреплешь. Я вот сама скоро соберусь и приеду, посмотрю, как вы там все. Домой!» Тамара Викторовна тоже пошла послушно, как собака: «Наташ, хочешь, я тебе у нас в библиотеке в справочнике посмотрю, чем лечить грибок?»