Символические образы. Очерки по искусству Возрождения

Нелегко сказать, когда началось это смешение, но в сочинения неоплатоников и, в первую очередь, христианских гностиков оно уже развернуто полным ходом. Идея Премудрости, Софии, становится в гнозисе духовным существом женского пола, способным предстать в видении.[459] Само неоплатоническое представление об иерархии, связывающей Бога с чувственным миром непрерывной цепочкой существ, готово было впитать платоновские идеи и отвести им место в сверхнебесных сферах. Здесь не было ничего, неприемлемого для христианства, и блаженный Августин поселил платоновские идеи в уме Божества.

Христианское толкование

В одном отношении, разумеется, христианское учение решительно отходит от платоновской традиции. У самого Платона нет и намека на то, что высший мир хочет явить себя обитающим во тьме. Это мы стремимся к высшему миру, видя его отражения в этой жизни. Да, в неоплатонизме Благость Единого переливается через край и посылает вниз свои эманации по цепочке существ, но даже здесь высшее не вступает в деятельное общение с низшим.

Христианство связало эти два мира в таинстве Боговоплощения и доктрине Откровения. Слово стало плотью, и Бог говорит с человеком не только через Писание, но и через все Творение и всю Историю. Символизм, как мы читаем у Джарды — форма Откровения, которую Бог в Своей милости сотворил, чтобы открыть человеку Идеи, обитающие в Его уме:

В богатом уме Божества процветали, до того как началась память столетий, ныне процветают и присно будут процветать в качестве Его дщерей, ни в чем не отличимые от своей матери, прекраснейшие добродетели, Мудрость, Благость, действенная Мощь вещей, Красота, Справедливость, Достоинство и все прочие. Им более всех пристали известность и любовь. И все же, из-за слепящей лучезарности своей природы они не доступны познанию, и, непознанные, недоступны любви. Что же Богу, их отцу, делать? Негоже, чтобы столь славные дщери во всю Вечность пребывали с Ним в свете уединенно, скрытые от внимания людей. Но как сделать, чтобы люди их заметили, коли слепящее сияние божественных добродетелей, с одной стороны, и слабость нашего восприятия с другой, такое составляют препятствие?

Он сказал — и словом все стихии, а стихиях все виды вещей, все животные на земле, все роды птиц в воде, все разнообразие птиц в воздухе, все твари огненной сферы, все звезды небесные со всем их светом — все обратил во множество Символических Образов совершенных, и сделал их, и сотворил, и поместил в Библиотеку этой Вселенной, или, если вам так больше нравится, в этот театр, на созерцание человеку.

Так пусть же приходят смертные, пусть только спросят, и отрицают, если смогут, что легчайший доступ к созерцанию Вещей Божественных перед ними открыт, ибо все вещи, воспринимаемые чувствами, суть их образы, да, несовершенные, но все же позволяющие судить по их действиям и обличью о достоинстве Божественных материй.[460]