Символы власти и борьба за власть: к изучению политической культуры российской революции 1917 года

Затем «товарищами» стали именовать советскую элиту, сторонников большевиков. В лексиконе белых слово играет примерно такую же роль, как слово «буржуй» у красных. Слово «товарищ» стало единицей измерения неприемлемого политического радикализма, белые офицеры именовали своих временных политических союзников, умеренных социалистов, «полутоварищами» (последние продолжали использовать свое старое партийное обращение). И после Октября это обращение продолжали использовать некоторые политические противники большевиков, что иногда приводило к смятению в их рядах. Так, во время антибольшевистского восстания в Ярославле рабочие-меньшевики сформировали свою боевую дружину и явились на сборный пункт. Когда же они назвали руководителей-офицеров «товарищами», то в ответ услышали резкий ответ: «Здесь нет товарищей, здесь есть только солдаты и офицеры». В рядах дружинников-социалистов подобное заявление вызвало замешательство — так, по их мнению, могли реагировать только явные контрреволюционеры, их противники[990]. Можно реконструировать и реакцию офицеров, для которых «товарищи» олицетворяли врага. И в этом, и во многих других случаях различное отношение к символам революции раскалывало фронт противников большевизма.

Со временем обращение «товарищ» на территориях, занятых белыми, исчезает вовсе, табуируется. Академик В.И. Вернадский так описывал атмосферу, царившую в Харькове после прихода белых в 1919 г.: «Любопытно быстрое исчезновение большевистской внешности в обращении публики. Исчезли „товарищи“, появились господа, барин и т. п., и весь разговор принял совсем другой характер»[991].

Для людей же, принимающих идентификацию «товарищ», это означало вступление во внутренний круг лояльности. «Товарищи» здесь — активные граждане и в то же время граждане первого сорта. Эта тенденция получила развитие в советское время: слово «товарищ» стало обращением полноправных граждан к полноправным гражданам. Заключенные же, например, обращались к начальству со словом «гражданин». В 1917 г. эта тенденция еще только намечается, но не видеть ее нельзя.

Почему одно новое «революционное» обращение начинает оттеснять другое? Звание «гражданина» звучало как символ политического освобождения, однако многие активные участники конфликта считали политическую революцию недостаточной и мечтали о революции социальной. Об этом ярко свидетельствует обращение Центрального бюро профессиональных союзов Центрального промышленного района, опубликованное 17 марта: «Яркий луч политической свободы ворвался в нашу жизнь. Мы стали гражданами, но остались рабами капитала. Крепкими цепями голода мы прикованы к фабрикам, заводам, мастерским, магазинам, конторам»[992]. Данная позиция указывает на недостаточность идентичности «гражданина» для социального освобождения, она предполагает переход к антикапиталистической борьбе и, соответственно, поиск новых слов для самоопределения. Обращение «товарищ» звучало гораздо более революционно.

К тому же термин «гражданин» вовсе не исключался из официального «старорежимного» политического лексикона дореволюционной России, здесь убежденный монархист мог называть себя «русским гражданином и верноподданным государя-императора»[993]. Можно вспомнить и поддерживавшееся царем консервативное издание «Гражданин» князя В.П. Мещерского, и журнал «Российский гражданин» П.Ф. Булацеля, человека правых взглядов. Даже некоторые небольшие коммерческие суда и до революции могли носить имя «Гражданин»[994]. В дореволюционной России существовали официальные звания «почетный гражданин», «потомственный гражданин» и пр., что после свержения монархии иногда приводило к известным недоразумениям: некоторые казаки крайне негативно относились к новому обращению, так как опасались, что их из категории «казаков» хотят перевести в «граждане», то есть «горожане» с лишением всех традиций и привилегий. Другие казаки, напротив, не желая нести традиционные повинности своего сословия, стремились стать «гражданами». Забайкальский казачий съезд, состоявшийся 16 апреля в Чите, постановил: «Казачье сословие как пережиток старины должно быть уничтожено и сравнено со всеми свободными гражданами»[995].

Примерно так же, «сословно», но с положительным знаком, «переводил» этот термин и некий солдат, который писал своим домашним: «Указана свобода всем крестьянам, теперь крестьяне перешли в граждане»[996].

Слово «товарищ» становилось знаком признанных членов политического сообщества. Если в отдельных приказах продолжали еще педантично указываться дворянские титулы «князь», «барон» и др., то в протоколах некоторых комитетов перед каждым именем неизменно употреблялось слово «товарищ»: «… в комиссию… избран офицер товарищ Белуха и товарищи матросы…»[997].