Синдром

— Как скажешь, — Ирвин сумел не показать вида, насколько ему больно. Но стоило привыкать, что их всегда будет трое. — А сейчас можно? — спросил, не торопясь приближаться.

Брендон грохнул стакан на стол и отвернулся.

— Что ты им сказал? — спросил глухо. — Кто я тебе?

— Бодигард, — бросил Ирвин, больше не в силах сдерживать обуревавшие его чувства. — Хранитель тела! А в автомобиле ты это делаешь или в постели, Джозеф не уточнял!

— А это и не нужно уточнять, — раздался за его спиной тихий голос. — Извините, — Джозеф зашел на кухню и встал рядом с Ирвином. — Я не хотел подслушивать.

При виде Дуо-старшего Белл спал с лица и вжался в столешницу, будто застигнутый врасплох на чем-то ужасном.

Джозеф смерил его взглядом и неверяще покачал головой.

— Брендон, десять лет прошло, — сказал очень мягко. — Ты же не думаешь, что мы ждали от тебя верности Ричарду все эти годы?

— Не в верности дело, — глухо ответил за Брендона Ирвин. — А в том, чтобы разрешить себе жить вообще.

Надо было бы смягчить разговор, увести Джозефа и Брендона от опасной темы, чтобы не провоцировать новый приступ. Но Ирвину чертовски надоело делать вид, что слона в комнате нет.

Джозеф кинул на него сочувственный взгляд и шагнул к Брендону, точно так же беря его за плечи, как до этого сделал сам Ирвин.

— Мы все любили Ричарда, — сказал он тихо. — Но и он любил нас. И каждая наша слеза делает ему в два раза больнее, чем нам. Подумай об этом, пожалуйста.

— Джо… — на Брендона действительно сделалось больно смотреть.

Джозеф притянул его к себе и крепко обнял.

— Он любил твой смех, — продолжил дрогнувшим голосом. — То, как ты поешь и кричишь, бегая за мячом. Он любил тебя за то, что рядом с тобой вкус жизни чувствовался особенно остро. Так за что ты мучаешь его там, на небе?

Правильнее и мудрее слов было не найти. И только Джозеф, а еще Элиза, имели право спросить о таком. Ирвину хотелось подойти к ним, обнять Брендона, утешить и успокоить, но сейчас Белл общался с Ричардом через его отца. И для того, чтобы идти в будущее, Брендон должен был наконец отпустить прошлое.

Брендон не удержался. Обхватил Джозефа, комкая на нем рубашку, спрятал лицо. Но в этот раз слезы были настоящими, чистыми и так и не переросли в рыдания.

— Простите меня, — прошептал он. — Прости меня, Джо…

— И ты прости меня, мальчик, — прошептал Джозеф, мягко поглаживая Брендона по спине. — Прости, что не отыскал тебя раньше и заставил все эти годы жить в аду.

— Пойду успокою Элизу, она волнуется, — негромко сказал Ирвин. — Приходите, как будете готовы.

Он уже почти вышел в коридор, когда кто-то вдруг крепко схватил его за запястье. Брендон ничего не сказал. Заплаканный, растерянный, он смотрел на него и, кажется, был готов в любую секунду отпустить.

Но Ирвину не нужно было дополнительных приглашений. Он сгреб Брендона в охапку, прижимая к себе, а потом чуть склонил голову, собираясь поцеловать. Замер, когда между их губами почти не осталось расстояния. И довольно выдохнул, когда Брендон дернул его на себя.

За спиной раздались негромкие шаги — Джозеф деликатно оставил их одних.

— На сегодня ты уволен, — сообщил Ирвин, когда они оторвались друг от друга. — Я буду трахать тебя до тех пор, пока в голове не останется ни одной дурной мысли.

— Какой дурной мысли? — переспросил Брендон, слабо улыбнувшись.

— Что ты должен снова забиться в свой бункер, — ответил Ирвин. — И что тебе до конца жизни хватит армейских штанов. Не спорю, они охрененно обтягивают твой зад, но, черт возьми, я привык к ширинкам на молнии!

— Нам обязательно обсуждать это прямо сейчас? — Брендон вздернул бровь. — Или ты все же притворишься радушным хозяином, и вернемся к гостям?

— Вернемся, обязательно, — Ирвин снова поцеловал Брендона, радуясь, что наконец это почти не причиняло ему боли. — Но сначала я хочу услышать, на что ты потратишь гонорар. И да, я не приму бизнес-план, если в составе затрат как минимум треть не будут составлять покупки лично для тебя.

— Ты предлагаешь мне прямо сейчас решить, на что потратить три миллиона долларов? — Брендон скорчил забавную гримасу, которую Ирвин никогда раньше не видел. — Дай мне хотя бы месяц, чтобы это обдумать.

— Идет, — согласился Ирвин. Давить сильнее не следовало, самым главным было, что Брендон больше не хотел избавиться от денег, как от протухших яиц.

Он снова потянулся за поцелуем, радуясь, что может это сделать и не опасаться отказа.

Глава 31

Ирвин проснулся от ощущения боли в шее. Оказалось, он спал, неудобно провалившись головой между подушек. Вздохнув, он устроился удобнее, обнял спящего к нему спиной Брендона и снова закрыл глаза.

Вернувшись вчера в сад, он застали Элизу и Джозефа, увлеченно болтающих с Бобом. Брендон заметно напрягся, чуть замедляя шаг, но Боб, увидев их, быстро покачал головой из стороны в сторону и продолжил показывать что-то на своем телефоне.

Оказалось, он демонстрировал проделки среднего сына.