Синдром Адели (СИ)Он был готов отдать ей сердце. Она была готова его растоптать. Нет взаимности, нет любви, нет искры. Есть цель, есть приоритеты, есть задание. И только синдром Адели.

— Это… те самые недоброжелатели, — решает соврать Лина. Если сейчас выйдет наружу ее причастность к мафии и этому убийству, то это может сильно пошатнуть психику профессора, если там ещё можно что-то пошатнуть.

— Но, но почему он? Женя же был не при чем, — мужчина все также сидит на полу. Он старается глубоко дышать и не трястись.

— Я… я предполагаю… — мнётся Аделина. — Тогда в отчете я указала его имя, вместо тебя. Чтобы отвести все подозрения.

— Хочешь сказать, — Денис побито смотрит снизу вверх, — что это должен был быть я?

— Да, — отвечает Саша, опустив глаза. Она, впрочем, как и Лина, понимала, что для неподготовленного человека такие новости опасны, но он сам полез на рожон. Пусть теперь разбирается со всем навалившимся.

— Твою ж.

Мужчина обхватывает голову и мелко дрожит. Его мутит.

— Эй, — Аделина садится перед ним на корточки. В сознании всплывает картина, как меньше суток назад она так же сидела после истерики в холле квартиры. — Эй! Смотри на меня, — девушка берет бледное лицо профессора в руки, встречаясь с блестящими глазами, и слегка хлопает по щеке. — Все хорошо, слышишь? Ты в безопасности, и ты не виноват. Мы рядом.

Она гладит его по волосам, стряхивает несуществующую пыль с плеч, разглаживает рубашку. Она отвлекает его этими мелкими движениями, заставляет очнуться. Рядом встаёт Александра и ободряюще похлопывает Дениса по спине.

Проходит несколько минут прежде, чем мужчина встаёт на ноги. Он вял, все так же бледен, но уже в сознании. Смотреть в сторону зала он не решается и в итоге выходит из проклятой квартиры на лестничную площадку. Ему чертовски хочется закурить, хоть он и бросил больше двух лет назад. Следом из квартиры выходит Саша, прикрывая за собой дверь. Она устало скидывает спортивную сумку на пол и, не церемонясь, достаёт пачку сигарет, закуривая прямо в подъезде. Профессор безмолвно смотрит, заламывая пальцы.

— Будешь? — девушка протягивает сигарету, и мужчина принимает ее, слегка кивая в знак благодарности.

— А Лина? — спрашивает и глубоко затягивается.

— Не курит.

— Нет, я имел в виду…

— Да поняла я, — девушка чуть улыбается. — Она осматривается и кое-что проверяет.

Сознание подкидывает Денису нелицеприятные кадры из зала, и мужчину передергивает. Уточнять детали он не собирается. Сейчас главное отвлечься и принять то факт, что в соседней квартире труп. Труп его знакомого и коллеги.

— Почему куришь? Не переживаешь за здоровье? — интересуется мужчина, вновь вдыхая никотин.

— Издержки профессии, — хрипло смеётся Александра.

Ее пристрастие к табаку началось давно, после первого убийства. Тогда она выкурила пачку за раз, лишь бы забыться. Ее тошнит от табака, но только он помогает ей отвлечься от того бремени, что суждено нести. Когда-то Саша была готова выть от мысли, что лишила жизни человека, а потом появилась Аделина. Дала понять, что не всех людей можно считать таковыми, и многие просто животные, которых ждёт скотобойня. И куда страшнее потерять товарища, чем пустить пулю в лоб очередной твари. Сбросила груз отчаяния и боли, она ввела в курс дела, стала истинным наставником. За это Саша была ей очень благодарна, и сейчас, стоя под дверью квартиры, в пределах которой лежит недавно остывшее тело, затягиваясь и пропуская в вены никотин, она ни разу не жалеет. Ведь она помогает Аделине — своему другу и некогда спасителю. Это ее долг как солдата, как члена итальянского дома и как человека. За спасение души платят ею же. И Александра отдавала свою без сожалений. Она знала, что это правильно, и такая искренность с ее стороны будет воспринята положительно.

— А разве агентам можно курить и употреблять алкоголь?

Вопрос мужчины резко вырывает девушку из потока мыслей. Она снова усмехается.

— Мне можно все.

— И Аделине тоже? — как, кстати, профессор вспоминает их общее пристрастие к кофе с коньяком и вечер в компании девушки на пару с вином.

— Тоже.

— А на кого вы работаете?

Денис чуть расслабился, цвет его лица приходит в норму, а дыхание выравнивается.

— На важного дядьку, — отшучивается брюнетка, стряхивая пепел на пол.

— Не скажешь? — чуть расстраивается мужчина.

— Не скажу.

Хлопок позади спин молодых людей заставляет их обернуться. Аделина.

— Ну что, — интересуется Саша, разглядывая подругу.

— Нужно сваливать отсюда, но через другой подъезд, скорее всего пройдём через крышу. А ты, — смотрит она на профессора, — звони в полицию и оставайся здесь.

— Что? Почему? — Денис меняется в лице с более менее расслабленного на вновь напряженного. — Я здесь не останусь.

— А тебя никто не спрашивает.

Лина смотрит строго. На ее лице нет ни малейшего намёка на сарказм или шутку.

— Сейчас выгодно отвести от тебя все подозрения, поэтому ты, на правах друга-знакомого заявишь в полицию о Шувалове. Якобы пришёл навестить, а тут такое.

— Его привлекут к делу. Сто процентов, — задумчиво говорит Саша.

— Верно, и это нам на руку. Пусть покрутится перед лицом правоохранителей. Наши точно не станут туда лезть.

— Тоже верно.

— Как это понять ваши? — недоуменно спрашивает Денис.

Лина про себя чертыхается. Проговорилась.