Синдром Адели (СИ)Он был готов отдать ей сердце. Она была готова его растоптать. Нет взаимности, нет любви, нет искры. Есть цель, есть приоритеты, есть задание. И только синдром Адели.

— Тогда, вечером, помнишь, как ты ворвался в кабинет директора и сначала сказал отец, а уже потом, завидев меня, исправился? — мужчина кивает, — Ну так вот. Ты правда его сын? — видя замешательство в глазах напротив, Лина спешит добавить, — Это очень важно знать, особенно мне.

— Да, правда. Алексей Викторович мой отец. Но узнали мы об этом, лишь когда мне было за двадцать. Моя мать скрывала эту информацию, и правда раскрылась лишь в ее предсмертном завещании.

— Поняла. Следующий и последний мой вопрос. Прошу, ответь честно, это не шутки. Зачем ты пришёл сегодня на этот вечер? Ты прибыл вместе с Алексеем Викторовичем? — Денис скалится и делает большой обжигающий глоток.

— Этот же вопрос я задам и тебе. Меня пригласили. Я профессор-лингвист уже как год. Мой хороший знакомый, ты его знаешь, как профессора Шувалова с параллели, заполучил три пригласительных, два из которых взял себе и свой жене, а один отдал мне по старой дружбе. Да и, как оказалось позже, я знал некоторых людей, пришедших на эту благотворительность. Что касается отца, встретить его там, для меня было лишь небольшим бонусом, вот и все. А что происходило дальше, расскажешь уже ты.

Аделина облокачивается на стол и обдумывает слова. Если он сказал правду, то это значит, что к грязным делам своего папаши он не причастен, однако, верить ему сейчас на все сто нельзя. Как-то слишком спокойно он сидит напротив человека, который предполагаемо мог убивать в прошлом. Для себя девушка решила выдавать информацию порциями.

— Начнём с того, что я не твоя студентка и никогда ею не была.

— В каком таком смысле? — профессор нахмурился.

— Я работаю агентом. Мы лишь создали видимость будто, проучившись два года на заочном, я наконец перевелась на очное обучение. Два года назад, — Лина закусила губу, погружаясь в воспоминания, — два года назад у меня были совершенно другие миссии, как у агента, но почему-то моей обязанностью было создавать видимость обучения. Таков был замысел штаба, к сожалению, мне на тот момент непонятный.

— Стой, но как ты могла это совместить? Все же лингвистика - факультет тяжелый. Или все было проплачено? — профессор смешно вскидывает брови. Девушка смеётся.

— Нет, конечно нет. Я уже там отучилась несколько лет назад, — она продолжает улыбаться и отпивает кофе.

— То есть…

— То есть мне уже двадцать семь, и у меня уже есть красный диплом об окончании именно этого факультета, именно этого университета, — о да, замешательство на его лице хотелось сфотографировать и повесить в рамочку. Когда ещё вам предоставится увидеть эту прекрасную картину?

— Обалдеть… Bordel de merde…

— Ой, как некрасиво, — смеётся Лина.

— У меня нет других слов! Я все это время думал, что ты поникшая, закрытая в себе студентка. Да ты только что перевернула мое сознание! — кажется, будто мужчина вот-вот взорвется от негодования и замешательства. — Но, однако, хочу заметить, ты слишком хорошо сохранилась для двадцати семи. Я бы тебе и двадцати двух не дал, — он лукаво щурится и делает глоток.

— Хах, ну спасибо, Денис Алексеевич, — она в долгу не остаётся и ёрничает в ответ. — В целом это было несложно. А потом, около ста дней назад, я получила новое задание. Просто следить, — девушка запнулась, ей не хотелось огорчать Дениса, даже если он и так знал о промыслах своего отца.

— За кем? Неужто за мной?

— Слишком много чести, — Лина вздыхает, — только прошу не воспринимать близко к сердцу. Я следила за директором. Он и есть мое задание, — профессор молчит, вертит в руках почти пустую чашку, дышит глубоко, размеренно, не моргает. Он в задумчивости.

— Зачем тебе нужен отец? — его голос серьёзен.

— Не мне. Начальству. Я лишь выполняю то, что мне приказали, — мужчина трёт лицо ладонями и мычит.

— Но подробности тебе известны. Не скажешь?

— Нет. По крайней мере не сейчас.

— Хорошо, а сегодня в ресторане? Что за светопреставление? — он издаёт нервный смешок. Не похоже, что эмоции наиграны.

— Я сопровождала о… начальство. В середине приема, как раз, когда мы стояли на балконе, мне сообщили, что на главу собираются совершить покушение. Нужно было отвлечь внимание, что я и сделала, — казалось, в этом нет ничего необычного. Аделина настоль привыкла к такому образу жизни, что это стало ее серой повседневностью.

— А зачем надо было сбивать люстру? Мне кажется, было бы достаточно каскада.

— Когда кажется, креститься надо, — девушка прикрывает глаза, — Что подразумевается под «отвлечь внимание»? Нужно было сделать так, чтобы отвлеклись не простые гости, а те, кто хотел совершить нападение. Все вокруг увидели неполадку в креплении, падение люстры, обвал каскада и прочее. Однако киллер, или кто бы то ни был, во всем этом хаосе увидел две гильзы, лежащие на полу. Следовательно, мы предупредили их о том, что им стоит забыть о планах на наше начальство и прикрывать получше своё, — для Аделины сегодняшняя ситуация до банальности проста. Такое происходило не раз, и порой это делала сама Лина, но осознание всего плана, почему-то, вызвало восхищение на лице профессора, хотя уже через секунду оно сменилось подобием отвращения.