Синдром Дао

Внутри витал одуряющий аромат кофе. Учуяв его, уже невозможно было думать о чем-либо другом. На первом этаже мы заказали по большой чашке капучино с куском творожного торта и по витой лестнице поднялись наверх. Небольшая закругленная комната была пуста, и в этой пустоте пронзительно ощущалось время. Оно стелилось невидимой дымкой под потолком с грубой штукатуркой, поскрипывало в деревянном полу с потертыми половицами, пристально смотрело со старинных черно-белых фотографий на неровных стенах. Давно канувшая в небытие эпоха чудом задержалась здесь.

В ожидании кофе Сун Лимин присела на диван, взяла в руки свежую газету и погрузилась в чтение. Я же ходил по комнате и с благоговением трогал руками вещи на деревянных подоконниках, старинных резных столиках, мягких креслах с выцветшими гобеленами – все здесь окружала таинственная аура минувших лет. Я впервые в жизни прикасался пальцами к настоящей старине, и это наполняло меня сладким трепетом. Дыхание древности гипнотизировало: с каждым прикосновением я все глубже погружался в ушедшее столетие; самый воздух, казалось, изменил плотность и сделался видимым в лучах солнца.

Зачарованный здешней атмосферой, я дошел до зеркала, что неприметно висело в углу в потемневшей от времени деревянной раме. Я бросил рассеянный взгляд на его поверхность и от неожиданности застыл на месте: сквозь дрожание воздуха я увидел в глубине зеркала сидящую женщину с высокой прической и веером в руках. Это была моя мать – такой я ее запомнил по нескольким старым фотографиям!

Я резко обернулся. Вместо Сун Лимин на диване сидела женщина, чье отражение я увидел в зеркальной поверхности. Ее волосы были заплетены в косу и уложены наверх с помощью костяного гребня. Наверняка мое порывистое движение застало женщину врасплох: она поспешно наклонила голову, словно пряча лицо за шелковым веером – мне был виден лишь ее открытый лоб.

Я сбросил секундное оцепенение, вызванное странным появлением незнакомки, и громко сказал по-китайски – ni hao! Женщина подняла голову – это была Сун Лимин! Меня ввела в заблуждение ее новая прическа – до этого китаянка скрывала волосы под широкополой черной шляпой. А вибрирующий воздух породил у меня что-то вроде зрительной галлюцинации. Но, черт побери, теперь я действительно заметил в ее лице сходство с материнскими чертами. С чертами женщины на черно-белых снимках, о которой отец с неизменным презрением говорил: твоя блудная мать.

Сейчас у Сун Лимин снова был тот отрешенный взгляд, что поразил меня на вокзале прошлым утром. Сегодняшние девушки так не глядят: так смотрели женщины иных эпох, так смотрели венецианки с полотен старых мастеров. И еще так смотрела моя мать с пожелтевших фотографий в семейном альбоме.

«Да брось, что за абсурдная идея, – одернул я сам себя, – как может юная китаянка походить на твою мать? Ты ведь даже не помнишь ее! Мало ли что могло причудиться в этой заколдованной комнате: зазеркалье сыграло с тобой злую шутку, наслоило одну реальность на другую, а ты и повелся, дурачок!»

– С кем это ты здороваешься? – удивленно спросила Сун Лимин.

– С тобой, – сконфуженно хмыкнул я. – Я просто перепутал тебя… с одной знакомой. Извини.

– Ничего страшного, – спокойно сказала Сун Лимин. Она вернулась в этот мир, и взгляд ее снова принял обычное выражение. – Тут с посетителями то и дело творятся такие дела. Именно в этой комнате я постоянно кого-то напоминаю людям. Чаще всего очень дорогого им человека, порой его уже нет в живых. Иногда это женщина, иногда мужчина. Место здесь такое. Особое. Но я привыкла, уже даже не считаю это странным.

Мне, в отличие от китаянки, это как раз казалось чрезвычайно странным. Я подумал, что именно так люди начинают потихоньку сходить с ума. Впрочем, я не успел поделиться с ней своими соображениями, потому что в этот момент официант принес кофе с тортом.

Я сел напротив Сун Лимин, любуясь ее новым обликом. Несомненно, с высокой прической она выглядела старше, а длинные серьги из серебра с чернью подчеркивали эффект «взрослости». Это придавало ей шарм. Вчера она была потрясающе красивой девчонкой, сегодня – очаровательной дамой без возраста. В моих глазах это делало китаянку еще интереснее. И загадочнее.

– Ты никогда не думала о карьере актрисы или певицы? – спросил я Сун Лимин. – Мне кажется, с твоей внешностью ты бы моментально стала звездой экрана. Зачем ты теряешь время на работу с вредными клиентами вроде меня? Денег особых не получаешь, да и удовольствие наверняка сомнительное – мотаться с нами туда-сюда.