Синдром Дездемоны

– Вот где криминальный талант, – развел руками Антон. – Так вы возвращаете деньги владельцу?

– Мы оформили их, да, собирались ему передать. А у него возникла совершенно фантастическая идея. Хочет учредить трастовый фонд с этой суммой. Выгодоприобретатель – Вероника Давыдова. Но распоряжаться деньгами до ее совершеннолетия и в ее интересах может только попечитель или опекун.

– У тебя есть такой?

– Да. Но она о таком счастье пока не знает. Тут сложная история. Но больше некому.

– А Вероника в курсе?

– Да ты что! Ей надо будет объяснять осторожно, с успокоительным уколом. А то ведь свихнется совсем.

– А как Адамиди объяснил свой поступок?

– Просто. Сказал, что они с женой благодаря преступлению Валентины Давыдовой встретили самого дорогого человечка в своей жизни. Да, Вася остался со своей семьей, но никто не мешает им любить его и заботиться о нем. А пострадавшая в результате преступления – именно Вероника, которая осталась полной сиротой и еще долго будет нуждаться в серьезном уходе и лечении. И ведь именно она спасла эти деньги от еще больших преступников.

– Черт, логично, – восхитился Антон. – Если я когда-то стану хотя бы миллионером, то хотел бы оказаться способным на подобную логику. Просто снимаю шляпу. А ты бы так мог?

– Я бы не стал и пытаться стать миллионером. Чтобы не испортить свой чистый образ в собственных глазах. А вдруг жаба задушит… Без такого выбора легче. Ладно, я помчался исполнять роль всеобщего посредника. Сам не знаю, как меня угораздило. Буду звонить.

Светлана проснулась после дневного тяжелого сна от звонка в дверь, впустила Славу и так долго не могла понять, о чем он говорит, что Славе захотелось взять ее за плечи и легонько постучать головой о стену. Прямо наваждение: будто пример Никиты оказался заразительным.

– Светочка, дорогая, – произнес он нежно. – Я понимаю твое состояние, но ситуация очень напряженная, время поджимает. Давай сделаем так. Ты сходи умойся холодной водой, я сварю на кухне бадью кофе по рецепту дегтя, позвоню Даше, у нее с тобой лучше получается. А потом все тихо и мирно поговорим.

Даша в эмоциональном плане – противоположность сестре. Света взрывается редко, но метко, с последствиями для себя. Даша пылает и бурлит постоянно. Ей и повод, кажется, не нужен. Она ахала, металась по кухне, чуть не захлебнулась своим кофе, потом опрокинула кружку на белые джинсы. И, конечно, всхлипывала и пыталась не зарыдать в голос. Слава задумчиво следил за ней и думал вот о чем. Если бы Зинаида была напрочь лишена всех своих недостатков, была во сто раз красивее, все делала, как ему нравится, но так пылко на все реагировала бы – он развелся бы еще быстрее. Так хоть время ушло на грызню. Он бросил бы любую женщину с такими открытыми проявлениями, со столь неукротимыми эмоциями и… Бежал бы впереди собственного визга, чтобы найти эту. Чтобы видеть и слышать эту. Такую прелестную и невозможную эту, единственную, которую он воспринимает как свой идеал женщины. Может, и с ним что-то не так, раз у него такой идеал. Но он, конечно, свои мысли Даше ни за что не озвучит. По крайней мере, сейчас. А то она еще испортит дело, которое обязана уладить.

Даша совершенно успокоилась и собралась, когда в кухню вошла Света. Она четко, логично, последовательно изложила ситуацию. Светлана молча слушала с непроницаемым лицом. Даша закончила, а Светлана так и продолжала сидеть с отстраненным видом.

– Вопрос ясен, Светлана? – не выдержал Слава. – Я не могу сказать так красиво, как Даша, но в мире людей вокруг Вероники нет другого такого человека, как ты. Такого честного, надежного, заботливого по профессии и от рождения. Такого верного… Конечно, девочка для тебя, в принципе, совсем чужая. Но ты же познакомилась с ней в клинике… Ты уже согласилась стать ее опекуншей вместе с Никитой до совершеннолетия, чтобы в детдом или колонию не отправили. Я понимаю и то, что она могла в больнице тебя только еще больше оттолкнуть своими забросами…

– Да помолчите вы оба. Я все поняла с первых слов. Да, совершенно чужая, неприятная девка. Да, мне еще не хватало повесить себе ее на шею в ситуации, когда она практически калека. Да, у меня тяжело больной муж и я нужна ему каждую минуту. Ему необходим строжайший покой, а не ответственность за больное, сумасшедшее существо с миллионом баксов. Если я соглашусь, Никита никак не сможет остаться в стороне. Это же он ее фактически спас, чтобы устроить нам такую головную боль. А мне надо зарабатывать на двоих. И этот чужой, кровавый миллион, из-за которого уже есть один труп, мне никак не поможет. Он тоже чужой, как и Вероника, я должна только управлять в ее интересах. Против своих, выше перечисленных.