Синдром Дездемоны

Даша горестно зажала обеими руками свой рот, чтобы не издавал ни звука. Ей было смертельно жалко всех. Обычный человек с нервами и сердцем не должен делать столь трагический выбор. Света еще деликатно пропустила тот факт, что Вероника оклеветала Никиту и почти посадила его надолго в тюрьму. Это уголовное преступление даже для подростка, которого заставили так поступить настоящие преступники. Но ведь она такая несчастная, дурацкая, потерявшаяся на свете девчонка…

Слава встал и явно собрался прощаться:

– Я понял, Светлана. Все так. Пойду, у меня есть еще время подумать.

– Сядь, Слава, – властно произнесла Светлана. – Ты ничего не понял. Я очертила круг своих проблем, которые сейчас так усугубятся. Но я не отправлю девочку одну в неизвестность и очень даже возможную смерть, за которой она сама так успешно бегает. И я не могу это никому доверить. Формально для того, чтобы Веронику из-за чертова миллиона не взяло в заложники государство в лице синдиката под названием «опека», не отправили в детский дом. Чтобы, не присвоив деньги, не прикончили ее «случайно» – для всех этих НЕ нужна семья, которая имеет к ней отношение. Если потребуется, мы как-то задним числом разведемся, оформим гражданский брак Никиты с Валентиной, потом опять поженимся. Возможно даже усыновление, то есть удочерение Вероники. Но это в такой ситуации может сильно дороже встать из-за ее денег. Надеюсь, у Никиты еще хватит на взятки.

– Светлана, я бы встал на колени перед таким сильным и гениальным поступком. – Слава на самом деле был потрясен.

– Но… – не выдержала Даша. – Как же с отношениями, с тем, что она тебе кажется такой неприятной… Это все может превратиться в ад и войну каждую минуту. Вероника по-своему понимает свои интересы…

– Даша, она не мне кажется неприятной, она просто объективно такой является. Но ей пятнадцать лет, она людей и нормальных отношений, по сути, не видела. А там, в клинике, я как-то вошла к ней ночью, поменяла в стакане воду, села рядом, потрогала ее ладони, лоб… Он был очень горячим. А она, не открывая глаз, говорит: «Бабуля, ты пришла. Мне так плохо. Поцелуй меня». Я и поцеловала. Она пахла ребенком и воробышком. Так что после этого поцелуя я, как порядочный человек, обязана стать ее бабулей. Страшно лестно, конечно. Но я забираю обоих сюда, домой. И пусть они попробуют ее у меня вырвать. Когда подписывать бумаги?

– Завтра, – сказал Слава. – Я заеду. Поговорю с Вазилисом насчет всех наших бюрократических сложностей, лабиринтов и обманов. Он тот человек, который может знать способы решения.

Эпилог

Прошло полгода

Светлана почти кричала:

– Это вульгарное, аляпистое платье за сумасшедшие деньги не купит ни одна женщина хоть с каплей вкуса! И дело не столько в этом, сколько в том, что нам всем скоро станет жить негде из-за твоих тряпок, которые ты не успеешь сносить, даже если проживешь сто двадцать лет.

– А тебе не все равно? Скажи, тебе не все равно, на что я трачу свои деньги? Я хочу то, что я хочу. Я – миллионерша! Купим это платье, можешь взять из шкафа три других и мыть ими пол. И вообще: только нищенки-ложкомойки думают, что платья нужно затаскивать, пока они не расползутся на сраные нитки! – Вероника стояла посреди комнаты, красная, грудь вперед, руки на бедрах. Вылитая миллионерша.

– Ты дура, а не миллионерша. Я смотрела сейчас в окно, как ты идешь к подъезду, – это ужас. Ты еще сутулишься, одно плечо ниже другого, ногу подволакиваешь.

– Это я устала.

– Да, как лягушка из анекдота: я болела. Только ты на самом деле еще больна. Я нашла серьезного специалиста по восстановлению, у него свой частный тренажерный зал, очень интересная методика. Он согласен заниматься с тобой одной, без риска контактов и заражений. Но это стоит дороже. Нам нужно поменять бассейн, куда ты ходишь на плавание. Я вчера пришла за тобой – так там же откровенная антисанитария. Присмотрела другой, меньше, буквально на двадцать человек, которых разводят по времени, а воду после каждого меняют, но это сильно дороже. Но это имеет смысл! Неужели ты не способна что-то понять! В конце концов, приедет Адамиди, посмотрит на все это безобразие и решит, что он своими деньгами только ухудшил дело. Характер твой точно совсем пошел вразнос. Ты невыносима в своем упрямстве и тупости.

– Я тупая?! – Вероника перешла на визг. – А ты больно умная? Ты не угробить меня хочешь этими восстановлениями и тренировками? Или мечтаешь, чтобы я влетела в большой спорт и приносила тебе золотые медали в зубах, как служебная собака?!

– Пошла вон, – устало сказала Светлана. – Мы купим тебе это страшное платье. Чтобы ты светилась в нем, как самое глупое чучело двора. На балы ты еще не ходишь: спина болит, да и пандемия. Закрой рот и прекрати базар. Сейчас начинается твой сериал. Иди в свою комнату. На ужин позову.

Вероника как-то не очень решительно двинулась к двери, пару раз оглянулась, но Света уже сидела на диване, открыв свой ноутбук. Телевизор бы только в комнате Вероники.

Из своей комнаты вышел Никита, сел рядом, обнял жену за плечи.