Синдром Гучкова

Депутат Шингарев рассказывал мне о той борьбе, которую ему пришлось вести по поводу законности получения с инородцев налога пушниною. Огромные деньги от продажи песца, соболя, горностая и белки на три четверти шли на содержание армии чиновников, собиравших этот ясак! Правительство решило потребовать несколько миллионов «зафиксированных» законом из казны, а дело взимания ясака отдало взяточникам-чиновникам. Дума — на дыбы. Ей в ответ: «На то есть легальный титул» — «Извольте представить!» — «И представим!» Не представили, конечно. Шингарев — новый запрос. В ответ — новые посулы. После двух месяцев препирательств министерство финансов наконец предъявило Думе указ государыни Елисаветы Петровны по поводу ясака, посланный одному из губернаторов: «Отписать той ясак на ты». Точка. «Монаршая воля священна!» И — умылась Дума! Умылась позорищем, ибо нынешняя власть ни в коем случае не откажется от той узды, накинутой на трезвенных промышленников и банкиров, которые знают себе цену: «Нет, голубчики, под нами ходили и будете ходить впредь!»

Вы пишете: «Множество непредвиденных расходов пришлось на первые недели войны, когда надо было работать в четыре смены, чтобы поставлять фронту оружие». Милый вы мой человек, а известно ли вам, что бывший министр Сухомлинов выпустил указ о полевом управлении, когда война уже началась?! Да еще шлепнул гриф «совершенно секретно», да и напечатал ограниченным тиражом — так, что даже не все командующие армиями получили! Никто не знал, что делать, фронт трещал, но форма была соблюдена, «совершенно секретный закон принят и высочайше утвержден». А живет он, действен ли — никого не касалось!

Мой вам совет: потребуйте разгрифить этот закон и сошлитесь на него! Я понимаю, что в разговорах с сановниками здравый смысл не есть довод, так боритесь с ними их же оружием: «титулами», «уставами», формою, а никак не смыслом, им смысл не интересен, им важна отчетность, остальное — побоку! Вы только поглядите: сейчас по стране везут множество казенных грузов. С них, ясно, берут пошлину. Перечисляют ее в казну и говорят: ах, как хорошо работают наши таможенные ставки, гигантские доходы! А кто платит пошлину за казенные грузы? Казна, кто же еще! Самообман? Еще какой! Никто об этом не знает? Все знают. А что-нибудь предпринимается? Ничего не предпринимается, ибо мы — особая держава, логике неподвластная, одни эмоции. По железным дорогам везут тысячи солдат. В бюджет приходят миллионы — от билетов за железнодорожный проезд. «Ура! Богатеем! Как прекрасно функционируют наши пути сообщения!» А кто платит проездные за солдат и военные грузы? Казна! Из одного кармана кладем в другой! Зато министерство финансов представляет на высочайшее ознакомление отчет о прибылях, утаивая графу в расходах!

Я отвечаю вам столь развернуто потому, что ваше письмо задело меня за живое, я увидел лишний раз, что и на местах думают так же, как мои коллеги по военно-промышленному комитету и я, его председатель.

Вы спрашиваете: «Как прикажете поступать в сложившейся обстановке?» Ведь контрольная ревизия уже сейчас требует приостановить прибавку заработной платы рабочим, хотя цены на питание и товары первого спроса растут геометрически. Все наши возражения — глас вопиющего в пустыне. Доказываем: не будем платить — пойдут забастовки. А в ответ: полиция наведет порядок, милитаризируем рабочих, солдат пришлем. Доказываем: солдат — не работник, качество продукции упадет. Смеются: а суды зачем?!

Не писать мне вам об этом идиотизме властей, граничащем с предательством, а бить в газетные набаты. Не у меня, Гучкова, просить помощи (в этом холопство наше — уповать на сильного!), а у общественных союзов, которые ведут геройский бой с сановниками, требуя прихода ответственного министерства, то есть людей, которые имеют программу действий, готовы немедленно отменить прогнившие «титулы» и разрешить стране руководствоваться здравым смыслом, а не следовать за капризами отдельных лиц, кем бы они ни были в государстве.

Конечно, я со своей стороны, как член Думы, не премину сделать запрос по поводу преступного саботажа, чинимого теми, кто должен — по закону — отвечать за работу. (Другое дело — это дурная российская традиция, что за работу завода отвечает приказ, коллегия, департамент, министерство, — за работу отвечать может лишь тот, кто ее непосредственно делает.)

Смелее поднимайте голос в защиту Вашей Чести и общего Дела! Изживайте собственное рабство! Ищите союзников. Время для затаенного умолчания кризиса кончилось. Если и впредь будем трусливо молчать — придет Хам, и всем нам тогда не поздоровится.

Остаюсь и пр.

Александр Гучков».