Синдром отсутствующего ёжика

Я взяла щипчики из маникюрного набора, который, к счастью, сообразила дома бросить в чемодан, и попыталась придать форму своим бровям. Ущипнув себя пару раз за кожу и выдрав с одной стороны слишком много, я, тем не менее, довела дело до конца. Мне показалось, что я невероятно преобразилось. Просто другое лицо! Тогда я еще накрасила ресницы, которые не красила сто лет. Мне показалось, что тушь чуть пахнет затхлостью – я взяла с собой французскую тушь, которую мне родители дарили на прошлый Новый год. Или на позапрошлый… Но получилось очень красиво.

Когда я без пяти десять спустилась в ресторан, администратор у входа очень внимательно посмотрел на меня. «Вот, люди сразу замечают ухоженную женщину!» – подумала я и даже чуть расправила плечи и подтянула спину. А он тем временем глянул в какуюто папку, лежавшую перед ним, и спросил меня, корректно улыбаясь:

– Вы ведь уже завтракали сегодня, мэм?

– Да, – ответила я, чувствуя, что моментально краснею.

– Но… – он опять внимательно посмотрел на меня и пробормотал: – Впрочем…

«Вот именно!» – сказала я, но про себя. И поспешила сесть подальше, к окну.

Ко мне тут же подошел официант, наливающий кофе. И он, наверно, тоже понял, что я пришла во второй раз. Ну и что? В концето концов! Может, я пришла, потому что захотела есть снова! Проголодалась! На самом деле я почемуто и сейчас не очень хотела есть. Я поковыряла омлет и решила, что завтра пойду на завтрак один раз. И булки прятать в сумку я не стала.

Я узнала, как ехать в старинный замок, который находился в пятнадцати километрах от гостиницы, и вдруг подумала: может, попробовать взять напрокат велосипед? Было бы очень романтично, повесив за спиной маленький Ийкин рюкзачок, проехать по окрестностям. Администратор у стойки регистратуры, которого я спросила про «rent a bike», то есть про прокат велосипедов, два раза поправлял меня:

– Rent a car?[3]

– No! Rent a bike! – терпеливо объясняла я, удивляясь не меньше него – неужели никому до меня в голову не приходило, что по прекрасному, малонаселенному, равнинному острову, с хорошими ровными дорогами, можно ездить не только на машинах, взятых в аренду, но и на велосипедах?

Администратор, убедившись, что я действительно имею в виду самое примитивное педальное передвижное средство, а не мотоцикл, – потому что в английском языке слово «bike» может означать и велосипед, и мопед, и мотоцикл, – только развел руками: «Увы, мэм!» и подсказал мне самый прямой автобус.

В замке я пристроилась за группой белорусов, говорящих на милом, как будто шутливом русском языке, послушала о том, кто строил замок, кто в нем жил, кто на ком женился. Абсолютно формальные и ненужные сведения, проскакивающие мимо ушей. Я постояла минут пять, больше слушая непривычный для уха белорусский язык, и решила сама побродить по замку.

Очень быстро я обнаружила, что многие коридоры и переходы перегорожены, и прохода дальше нет. Открыто для просмотра было не больше трети помещений. Сегодня почемуто уже не в первый раз я подумала: жаль, что этого всего не видит Ийка. Она пугливая и восприимчивая, на нее бы произвели сильное впечатление пустые темные коридоры, рыцарские доспехи, стоящие по углам…

И вообще, я вдруг стала скучать и тосковать о ней. Выйдя из замка, я даже попробовала набрать ее номер. Телефон был включен, но она опять не брала трубку.

Я набрала ей сообщение: «Иечка, напиши два слова. Как у тебя дела? Мама».

Полчаса или час после этого я бездумно бродила в парке вокруг замка и все ждала обычных слов «Нормально, мам». Мне, собственно, ничего больше и не было нужно. Но она ничего не отвечала. Я запихнула телефон, до того висевший у меня на руке, в сумку, и тут же раздался сигнал сообщения. Радостно вытащив телефон – не зря ждала! – я увидела, что вместо Ийки мне неожиданно написал Кротов. Очень гордый милиционер, не звонит – пишет, и только по делу. И ладно.

«Есть новости о вашем пианино, – сообщал Кротов. – По возможности позвоните».

«Спасибо, я рада, – ответила я. – Возможности нет». Послав сообщение, подумала и послала еще одно: «Я на Мальте. С подругой. Но она в другом месте. А я сейчас – в замке». Уже отослав и это сообщение, я начала думать, как можно было написать все то же самое, но почеловечески, а не поидиотски. Но так ничего и не придумала. Зато почувствовала, что я очень, просто зверски хочу есть. И страшно пожалела, что сваляла дурака утром, не взяла булку со шведского стола. Там была такая булочка, круглая, с корицей и яблоками, и еще можно было быстро запихнуть в сумку пару кусочков сыра… и горсточку крупных изюмин, черных или золотистых, нежных, сладких…

То ли письмо Кротова так на меня подействовало, то ли я начала, наконец, отдыхать, но я поняла, что не пойду на поиски магазина, а зайду в ближайший ресторан и, взглянув предварительно на цены, очень много съем. Или хотя бы чтото съем. Тут пикнул телефон и я, уже зная, что это Андрей Алексеич прочитал мои записки, увидела надпись: «Три новых сообщения».

«Здорово. Я рад за Вас», – писал Кротов в первой записке.