Синее море

Темно. Гул самолетов.

КАРТИНА СЕДЬМАЯ

Гул самолетов. Возникают неясные очертания косогора, травы, кустарника. Приникнув к земле, лежат люди. На косогоре появляется  А н д р е й  Н и к о л а е в и ч, тот самый, который приезжал к Любе во второй картине.

А н д р е й  Н и к о л а е в и ч. Граждане пассажиры! Никакой паники! Нам ничего не угрожает. Поезд наш мирный, гражданский. Он это видит.

Первый разрыв бомбы.

Спокойствие, граждане! Спокойствие! (Скрывается за косогором.)

Второй разрыв бомбы. Где-то далеко вспыхнуло небо. И все оно уже исчерчено трассирующими пулями, осветительными парашютами, лопающимися, как мыльные пузыри.

У с а т ы й  с о л д а т. Приметил я, он еще за нами днем следил.

С о л д а т  с  ч а й н и к о м. Не за нами. Он к мосту прорывается.

У с а т ы й  с о л д а т. Туда его не допустят. Турнули его оттуда.

С о л д а т  с  ч а й н и к о м. Вот он по злобе на нас и бросается. У, гад! (Смеется.) Я вот за чайник опасаюсь.

У с а т ы й  с о л д а т. Дело серьезное.

С о л д а т  с  ч а й н и к о м. Горе. Это факт. Не соврать — с третьим чайником воюю. Первый под Батайском разбомбило, второй — в Брянских лесах. А этот — как бы уж и вовсе не на фронте, а когда домой еду!

У с а т ы й  с о л д а т. Кипяток-то в нем остался?

С о л д а т  с  ч а й н и к о м. А как же! Вот.

У с а т ы й  с о л д а т. Ну, тогда разбомбит. Обязательно разбомбит. Он за твоим чайником аккурат и охотится.

С о л д а т  с  к о с т ы л е м. Помолчите вы, балабоны!

С внезапной силою обрушивается грохот налетевших самолетов. Визг, крики женщин, плач.

Н а с т е н ь к а. Люба, мне страшно!

Л ю б а. Ты еще начни! (Встает.) Женщины, тихо! Соблюдать порядок! Ничего страшного. Тут начальник правильно сказал — покружится, увидит, что мирный поезд, и улетит. (Наклоняется к одной из женщин.) Подложи своему что-нибудь под животик, распустеха! Сыро, простудится. (К другой женщине.) А ты что смотришь? Твой-то, гляди, голышом совсем! Возьми на руки! (К третьей.) Сколько твоему? Я еще в вагоне заметила — от горшка два вершка, а смышленый какой…

По мере того как она говорит, стихает плач, женщины успокаиваются. Затихло все — как перед грозой.

(Своему Вите.) Не бойся, милый, золотенький, родной…

Д е т с к и й  г о л о с о к. А я не боюсь. Я ушком лег. Тут — трава. Слышишь? Слышишь? Там какие-то мошки шуршат…

Несколько страшных взрывов потрясают воцарившуюся тишину. Сразу все небо в огне. На фоне этого неба снова вырастает фигура  А н д р е я  Н и к о л а е в и ч а.

А н д р е й  Н и к о л а е в и ч. Граждане, которые коммунисты, первый черед ваш. Организовывайте противопожарную оборону. В наш состав зажигалка попала.

С о л д а т  с  ч а й н и к о м. А тут все коммунисты — чи с билетом, чи без билета.

А н д р е й  Н и к о л а е в и ч. Раненые, инвалиды, женщины с детьми остаются на местах!

С о л д а т  с  ч а й н и к о м. Милый! Все мы тут раненые, а инвалидов нету! (Встает.)

А н д р е й  Н и к о л а е в и ч. Которые не инвалиды — за мной!

Один за другим поднимаются люди в шинелях и идут за Андреем Николаевичем.

Л ю б а. Настя, где ты? Собирайся!

Н а с т е н ь к а. Я ногу выдернуть не могу.

Л ю б а. Живей, живей давай!

С о л д а т  с  к о с т ы л е м. А ты с дитем куда лезешь?

Л ю б а. А мы что, безрукие? Мы не раненые даже. За дитем поглядите. Настя!

Н а с т е н ь к а. Тут я. Готова.

Л ю б а. Пошли.

Люба и Настенька уходят.

Ж е н с к и й  г о л о с. Господи, спаси и помилуй, да что же это?

С о л д а т  с  к о с т ы л е м. Нервы у тебя, я погляжу! Видала бабу? Вот эта баба. Надо и мне подсобить. (Привстает на костылях.) За пацаном ее гляди, сопли ему вытри… (Идет по косогору и спускается вниз, скрываясь за ним.)

Взрыв. Где-то очень близко. Страшный крик женщины.

Т е м н о

КАРТИНА ВОСЬМАЯ

Вагон. Идет поезд. Ночь. В соседнем купе негромко поют мужские голоса.