Синее море

А л е к с а ш а. Анютка! Аграфена!.. (Обнимает ее.) Эльзевира — вот это имя! Ни в Персии, ни у грузинцев не встречал…

Э л ь з е в и р а (застыла в ужасе, увидав Макнила). Пустите! Ах!.. (Вырвалась и убежала.)

Алексаша устремился было за ней.

Д о к т о р  М а к н и л. Нет! Сюда, сюда, голубчик!

Алексаша подходит с неохотою.

И давно ты с Грибоедовым?

А л е к с а ш а. Почитай, с детства, росли вместе.

Д о к т о р  М а к н и л. Это хорошо, когда такой слуга.

А л е к с а ш а. Он-то барин, а без меня — как без рук. В Туркенчае ли мир подписывать, к царю ли на прием — первое дело — Алексашка! А то и — Алексей Митрич, дру-уг! Так-де и так, выкладывай, что думаешь. (Скромно опустил глаза.) А я что?

Д о к т о р  М а к н и л. Вот и мы с тобой будем друзьями. На-ка, получи, Алексей Митрич, целковый!

А л е к с а ш а (подбросил и поймал на ладонь рубль). Покорно благодарим. И это бывало. А только, изволите знать, у нас с барином даже фамилии схожи. Грибов моя фамилия, изволите знать. (Усмехнулся прямо в лицо Макнилу и, еще раз подбросив рубль, ушел, оставив его в некоторой растерянности.)

Появляется  Г р и б о е д о в  и, суетливо опережая его, Б у л г а р и н. Оба во фраках.

Б у л г а р и н. Виноват, виноват!..

Д о к т о р  М а к н и л. Да чем же!.. За чтением ваших книг я и не заметил, как прошло время…

Б у л г а р и н (знакомит). Коллежский советник Грибоедов, о котором мы давеча говорили с вами. Александр Сергеевич, познакомься, доктор Макнил.

Г р и б о е д о в. Вы, кажется, состояли в английской миссии?

Д о к т о р  М а к н и л. И состою. По должности своей отбываю в ближайшее время в Тавриз. Сегодня вечером это выяснится окончательно.

Г р и б о е д о в. Ах, так! Только случай не привел нам познакомиться раньше.

Д о к т о р  М а к н и л. В Персии! В Персии! Я счастлив, однако, что это случилось хотя бы здесь. Надеюсь, в Тавризе мы встретимся как друзья?

Г р и б о е д о в. Увы, нет. Я не надеюсь быть в Тавризе.

Д о к т о р  М а к н и л. Вот как! В таком случае почту за долг нанести вам визит перед отъездом. (Кланяется Булгарину.) Признателен и побеспокою вас еще.

Б у л г а р и н. Какое беспокойство!.. (Провожает доктора Макнила.) Столько чести для сочинителя, когда и в других странах… (Уходит вслед за доктором Макнилом и вскоре возвращается.) Пойдем?

Г р и б о е д о в. Это и есть твой переводчик?

Б у л г а р и н. Да.

Г р и б о е д о в. Доктор Макнил все очень хорошо знает. И уж если он намеревается встретить меня в Тавризе… (Резко перебивает сам себя.) Ты прав. Граф Нессельрод приглашает меня не зря.

Б у л г а р и н. К счастью, я говорю, к счастью.

Г р и б о е д о в. А я не спорю. И в самом деле! Кто посмеет мешать мне делать то, что я хочу!..

Б у л г а р и н (испуганно). Александр, но ты забыл…

Г р и б о е д о в. Что забыл, что?

Б у л г а р и н. Протри глаза! Подумай! Давно ли было?.. Затруднения денежные, безвестность, запрещенная комедия, арест. Главный штаб… И вот, вот — монаршья милость! Теперешнее твое возвышение!.. Но за тобою смотрят! От тебя ждут!..

Г р и б о е д о в. Да ты, брат, пришел в волнение гораздо более, чем я! Что за чувства тебя охватили?

Б у л г а р и н. Подлый мир недостоин быть свидетелем моих чувств! Я говорю истинно! (Патетически.) Помни, помни: ты другого Булгарина не найдешь у себя в жизни! Булгарин у тебя один!

Г р и б о е д о в (ударяет в ладоши). Э-э! Алексашка!..

В дверях появляются  Э л ь з е в и р а  с шинелью Булгарина в руках и  А л е к с а ш а  с шинелью Грибоедова. У обоих вид встрепанный, ошарашенный, как будто они выскочили из бани.

Т е м н о

КАРТИНА ВТОРАЯ

Бал у графа Нессельрода. Слышна музыка. На просцениуме появляются  г о с т и, в центре  Р о д о ф и н и к и н  в окружении дам.

П е р в а я  д а м а. Говорят, он изучил все языки Востока и обходителен сверх меры…

Р о д о ф и н и к и н. Я полагаю… Но в нашем дипломатическом искусстве, как и в военном, нужно еще и особое счастье. У него оно есть.

В т о р а я  д а м а. Как, он женат? Я слышала, он холост.

Р о д о ф и н и к и н. Нет, я не в том смысле. Рассудите сами: он был в немилости опасной, бог знает чем бы кончил — и вдруг стал знатен и богат!

В т о р а я  д а м а. Он стал богат?