Синее море, белый пароход

– Давай… всё потом, милая моя… девочка, – произнёс Глеб хрипло, подойдя сзади, плотно прижавшись к ней всем телом.

Он погладил её плечи, осыпал шею мелкими поцелуями. Его руки спустились в глубокий разрез праздничного платья и, пробравшись в бюстгальтер, захватили в плен её груди, мяли их, то нежно, то грубо, терзали соски сухими пальцами. Ей было и больно, и странно… Задыхаясь, Глеб нашёл губами её губы, приник к ним долгим поцелуем. А его руки уже везде, через шёлк платья эти торопливые руки гладили бедра, живот, пробирались к самому запретному месту, касались его… Ирина протяжно вздохнула. Ещё ни одна мужская рука не была здесь…

Сдвинув тарелки и бокалы, вынув нож из Ирининой руки, молодой человек посадил её на стойку бара, одном движением спустив вниз бретельки платья. Секунда – и сброшен бюстгальтер, голубое кружевное великолепие, вдруг ставшее ненужным. Молочно-белая и полная, как живая, вздымавшаяся от прерывистого дыхания девичья грудь теперь прямо перед его глазами. Открытая для его поцелуев, для его любви.

Как в последний раз, он целовал это нежное чудо, наслаждался податливостью и упругой нежностью женской груди, не в силах оторваться от этого лучшего занятия на свете. И застонал, обнаружив под левой грудью родинку, ласкал языком этот маленький тайный подарок…

Не в силах больше сдерживаться, Глеб подхватил на руки свою долгожданную, сладкую добычу, понёс на кровать. Это какое-то безумство… её тело… её аромат… Он будет любить эту девушку страстно и нежно, подарит безумные ласки, чтоб срывались сладостные стоны с губ его милой подруги. Волшебная сила любви, молодой человек знает в этом толк… Одного он пока не знает, не знает, что через несколько коротеньких минут вместо юной девушки появится на Земле ещё одна женщина…

* * *

«Не нравится мне этот хлюст», – думал Вольский, наблюдая, сидя в машине, как сияющая, с букетом в руках, его дочь садится в автомобиль Глеба.

Александр тоже был на конкурсных выступлениях, со стороны незаметно наблюдал за Ириной, радуясь её успеху. Немного помог, добавив голосов за приз зрительских симпатий, но совсем немного. Его дочь и так достойна любых побед.

– Ян, видишь этого парня?

Развернувшись назад с водительского кресла, Ян проследил за его взглядом, кивнул.

– Узнай мне всё о нём. И побыстрей.

– Глеб Старцев, – ровным голосом произнёс Ян, – двадцать пять лет, аспирант. Сфера интересов – генная инженерия, работает в Институте биологии гена. Подаёт надежды. Амбициозен, целеустремлён. Отец – научный сотрудник того же института, мать – домохозяйка. Других детей нет.

– Ян…Ах, Ян, – Александр довольно улыбнулся. – Да тебе цены нет. Хотя я всегда это знал. Поехали в контору.

Конторой он называл офис холдинга «V-фарм», его детища, расположенного в высотке Москва-Сити, где по его указаниям над расширением сети аптек, и без того немалой, трудились десятки сотрудников. Но сейчас это самое главное, надо крепко захватить рынок, конкуренты уже садятся на хвост. Хотя в бизнесе Вольский не знает поражений и неудач, не сразу, но пришёл настоящий успех, он лучший в своей отрасли. И теперь у него только две головные боли – Маша и Ирина.

Честно говоря, Александр уже не верил, что Мария жива. Грандиозные по масштабам поиски ничего не дали. Жаль… Он вздохнул, разглядывая через тонированные окна автомобиля оживлённые улицы столицы. И уже надо смириться с тем, что Александр никогда не увидит свою дочь. Вольский не посмел бы так думать, но там, где она пропала, огромный залив, безбрежный и опасный. Вывод напрашивался сам…

А вот Ирина… Александр Андреевич намерен многое для неё сделать. Известность, богатство, достойный муж, он ничего не забыл? Ему будет интересно выстраивать линию её жизни. Жизнь дочери – теперь его любимая игрушка. Интересная мысль. Звучит грубо, но это так, и Александр уже вцепился двумя руками в её судьбу. Ирина не заметит, как он станет нужен ей. Каждый день, каждую минуту…

Само собой, никакой Глеб Старцев не вписывался в его схему. С такой биографией мелковат он для Ирины. Скоро вокруг неё будут крутиться сыновья сильных мира сего, богатые и знаменитые, и Александр сам выберет из их числа самого достойного…

– Ян, у меня к тебе ещё… одна просьба…

С годами он всё больше и больше становится дипломатом, Дипломаты, эти хитрые лисы, легче добиваются нужного результата. Но Ян всё равно понимает, что это не просьба, а приказ.

– Слушаю, Александр Андреевич.

– Вот этот парень… Старцев… Ни к чему ему возле Ирины крутиться, не его поля ягода. Как-то отвадить бы надо. Есть идеи?

– Есть, и не одна.

Ян ответил сразу, и Вольский не удивился бы, если б узнал, что тот уже строил планы на этот счёт. «Вот, стервец, – восхитился про себя Александр, – знает меня, как облупленного. Мысли читает… За что и ценю».

– Выкладывай!

Ян начал говорить, коротко и по делу. Его ровный, бесцветный голос, начисто лишённый эмоций, иногда вызывал у Вольского желание потрясти парня за плечи, разбить это хладнокровное безразличие и увидеть хотя бы удивление на его бесстрастном лице. Когда-нибудь он так и сделает…