Синее на золотом

– Я притворялся, – отрезал Кассандр, – потому что не был в тебе до конца уверен. Кроме того, если бы я поощрял ваше знакомство, ты куда меньше стремился бы к ней. Препятствия разжигают человека. Хочешь мне сказать, что я свинья? Да пожалуйста! Но когда мне надо было спасти Дюнкерк, я не думал о всяких сантиментах!

Однако чем увереннее он говорил, тем яснее понимал, что Луи не верит ни единому его слову. Генерал упрямо покачал головой.

– Нет, нет, нет. Ты врешь, Кассандр! Тебе хочется, чтобы я остался в армии, и ради этого ты придумываешь всякую чушь! Опомнись, в конце концов! Сколько в армии генералов, кроме меня? Тоже мне, потеря! Да любой сможет взять этот чертов Фюрн, были бы люди! Что, мало в нашей армии людей, которые умеют воевать?

Кассандр подошел к нему вплотную, и Луи невольно поразился, видя злость, написанную на лице священника.

– Пушечного мяса всегда хватает. А вот голов, которые умеют одерживать победы, маловато! Думаешь, я переживаю из-за Фюрна? Да плевать мне на Фюрн и на всю Бельгию в придачу! – Он выхватил из-за отворота сюртука запечатанную бумагу. – На! Любуйся! Мне было велено отдать тебе это, когда ты возьмешь Остенде, но черт с тобой! Все равно мне теперь придется искать другого человека!

– Это что, приказ о моем аресте? – спросил генерал, стараясь говорить как можно более равнодушно.

– Читай! – рявкнул Кассандр.

Ош посмотрел на него, взял бумагу и сломал печать. Это был приказ о назначении генерала Лазара Оша главнокомандующим Мозельской армии с неограниченными полномочиями. Документ был заверен по всем правилам, разве что дата на нем была проставлена на неделю вперед.

– И раз уж мы начали читать важные бумаги, – добавил Кассандр, вытаскивая из внутреннего кармана какой-то сложенный вчетверо листок, – то вот тебе собственноручное признание дамы, которую взяли в этом самом замке маркизы де Доль. Как ты помнишь, она и ее друзья догадались, что твоя ненаглядная Амелия – шпионка, и приперли ее к стенке. В страхе она наговорила им много чего интересного, только вот тебе почему-то не пожелала это повторить! Читай!

Луи положил приказ на стол и принялся читать бумагу, которую Тереза написала под диктовку Кассандра. Она содержала в себе подтверждение слов, которые священник сказал молодому человеку об Амелии, – что она была шпионкой, что действовала по приказу Сибулетта и передавала республиканцам все сведения, которые ей удавалось узнать, а также следила за республиканским генералом.

– Почему я должен верить всему этому? – спросил Луи, изо всех сил пытаясь сохранять спокойствие.

– Вовсе не должен, – парировал священник. – Просто пойди с этой бумагой к своей даме сердца, спроси у нее, верно ли, что она не Амелия фон Хагенау, и посмотри на ее лицо. Ты и сам все увидишь, мой мальчик. Она, конечно, умна и хитра – иначе я просто не взял бы ее на службу – но не настолько.

Он сердечно улыбнулся Ошу, вышел из комнаты, покинул замок и в отличном настроении отправился на поиски Армана де Бельфора, которого нашел в кабачке с кораблем на вывеске. Арман пил дешевое вино и сразу же отставил стакан, когда завидел священника.

– Хочешь, я составлю счастье твоей жизни? – без обиняков спросил Кассандр. – Я же знаю, почему ты остаешься в Онскоте. Это из-за нее, да?

– Вас это не касается, – возразил шевалье.

– Значит, тебя не касается то, что некая особа скоро останется одна, – вздохнул священник. – И некому будет ее утешить.

– С чего вы взяли, что Ам… что она останется одна? – мрачно спросил Арман. – Насколько мне известно, они собираются пожениться.

– Вот как? И от кого же тебе это известно?

– От Евы.

– Что ж, служанка лучше госпожи знает, где ее счастье, – со смешком промолвил Кассандр. – Только меня сильно удивит, если свадьба состоится.

Арман поглядел на его ухмыляющуюся рожу, положил на стол потрепанный бумажный ассигнат – уплату за выпивку – и быстрым шагом двинулся к выходу.

А в саду онскотского замка Луи подошел к Амелии, которая сидела на скамье в нескольких шагах от колодца. Возле ее ног крутился Разбойник.

Заметив Луи, который приблизился стремительным шагом, Амелия улыбнулась, и при виде этой лучезарной улыбки он на мгновение растерялся. Но он тотчас же вспомнил, что она все время обманывала его, и его охватила злость.

– Когда ты уезжаешь? – спросила она, поднимаясь с места. – Я рада, что ты пришел попрощаться.

– Мы должны поговорить, – отрубил он, и тон ей не понравился. Она сразу же перестала улыбаться.

– Поговорить? О чем?

– О тебе.

От него не укрылось, что на ее лицо набежало облачко. «Он знает», – подумала она. Знает, что принцесса – вовсе не детское прозвище, а ее настоящий титул; пусть ее муж вовсе не был богат, но он принадлежал к одной из самых родовитых семей Германии. И она предвидела, что, хотя Луи – человек прямой и открытый, все эти подробности и громкий титул вызовут у него неприятие. Она-то знала, что все это условности, но для него они имели совершенно иной смысл, чем для нее.

– Это правда? – напрямик спросил он.

– Что именно?