Синее пламя

— Прибор для исцеления, — он пожал плечами, словно это был пустяк. — Было сложно добыть пинвиум, но найти Целителей, использующих его, еще сложнее. Так было годами. Я пытался зачаровать пинвиум забирать боль, а не вспыхивать ею.

Исцеление без Целителей. Это было гениально.

— Он работает?

— Думаю, сработает.

— Вы не проверяли?

— Я его не закончил. Письмена верны, но я не могу внедрить спусковой крючок, пока он не будет целым.

Письмена. Как этот кошмар мог помочь людям?

— Зачем эти письмена? Помню, папа их писал, но я не видела, чтобы он их вырезал.

Ондераан не ответил сразу, он смотрел на меня.

— Они усиливают чары. Большая часть чар внедряется, когда рисуешь их водой или маслом, пока пинвиум остывает.

— Простые.

— Да. Вырезанные чары сложнее даются, но они длятся дольше. Порой — вечно.

— Они опасны? — наверное, раз я так на них реагировала.

Он кивнул.

— Бывают.

— Расскажите, как это работает, — мне не нравилось думать, что это будет у меня на коже, но если это поможет мне в лагере, я потерплю. Я переживу и худшее, лишь бы спасти Тали.

Он вытащил браслет. Я приготовилась.

— Его просто носишь, — сказал он, надевая браслет на ладонь. Кольца налезли на пальцы. Я видела похожие украшения в толпе басэери. — Нужен контакт с кожей пациента, так что ладонь нужно прижать, сжать и тряхнуть, как с прутом. Пинвиум заберет всю боль.

— Как он поймет, что исцелять? — спросила я. Забиратели учились, чтобы лечить правильно. Простой кусок пинвиума, хоть и с письменами, не мог такого.

Он вздохнул.

— Я не знаю точно, как это работает. У меня есть записи дела. Он сказал, что они были в нашей семье поколениями, и что они работали. Он сам делал предметы.

— Для исцеления?

— Нет. В основном, оружие. Прибор для исцеления я придумал, соединив два разных узора письмен. Я знаю, это сработает.

Я так уверена не была. Кто знал, что прибор сделает на чьей-то руке? Могло ли быть еще хуже, чем сейчас?

— Эта штука будет исцелять, я выглядеть будет, словно я забрала боль?

— Да.

— А что будет, если мне придется втолкнуть боль в броню из пинвиума.

Он замешкался.

— Не выйдет. С браслетом можно много раз исцелить, пока он не достигнет предела. Но, — быстро добавил он, когда я начала говорить, — Бессмертные получают броню не за пару месяцев. Они учатся, проходят проверки, и ты сможешь какое-то время обманывать их, чтобы найти сестру и остальных.

Снова уверенности не было.

— Что вам нужно, чтобы закончить его?

— Больше пинвиума. Для того и был рейд этой ночью.

— Думаю, вам нужно попробовать завтра ночью.

— Не сейчас.

— Больше пинвиум нигде не найти?

— Не поблизости.

Значит, пинвиум был, но добывать его было опасно. Если я смогу добыть ему больше пинвиума, он сможет закончить свой прибор, и я смогу пробраться в лагерь и спасти Тали.

— Если я помогу вам, остальные смогут остаться? Вы их не выгоните?

Он замешкался, глядя на меня, как папа, когда пытался понять, не шучу ли я.

— Они могут оставаться, но ты ничего не можешь сделать. Пинвиум есть еще на литейном заводе герцога. В районе аристократов, который был заперт месяцами. Пробиться туда невозможно.

Я такое уже слышала.

— Нам повезло, ведь невозможное у меня получается лучше всего.

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ:

— Вы хотите пробраться на литейный завод? — сказал Джеатар час спустя в кабинете Ондераана. Только его из Подземелья позвали сюда. Пока Ондераан не нашел шпиона — или не убедился в его отсутствии — он мог доверять только нам. И это показывало, как он скован. — Это была идея Нии, да?

— Это было общее решение.

Данэлло медленно кивнул, как всегда, взвешивая варианты. Идти на завод было опасно, но мне нужен был этот пинвиум.

— Я с вами, — сказала Айлин. Она звучала не так бодро, как обычно, и я подозревала, что дело было не в том, что уже поздно, и она устала. — Какой план?

— Проберемся на завод, стащим немного пинвиума и уйдем раньше, чем нас заметят, — сказала я.

— Как всегда?

— В принципе, да.

Джеатар застонал и закрыл лицо руками. Наверное, он тоже устал.

Ондераан посмотрел на меня.

— Мы еще не продумали детали. И даже не договорились, когда это будет.

— Нужно идти на рассвете, сразу после смены стражи, — сказала я.

— На этом рассвете? — спросил Джеатар. — Который через пять часов?

Ондераан покачал головой.

— Думаю, нам нужно выждать еще день.

— Никто не ожидает опасности перед завтраком, — сказала я. — И они не будут ожидать, что мы нападем сразу после проникновения в Лигу, — была еще одна причина спешить, но я не хотела ее упоминать.

Данэлло сделал это.

— Ты не можешь ждать день, да? Забранная боль.

— Да. Завтра я буду замедленной. Будет сложно думать. Ты помнишь.

— Ага, — он держал боль, чтобы спасти отца, страдал не меньше Тали. Он не был Забирателем, и это действовало на него сильнее, чуть не убило его и его братьев. Я пока что могла держать боль в одной точке, но все равно было неприятно. И станет хуже.

Айлин повернулась к Ондераану.

— Расскажите об этом заводе.