Синее железо

О приближении врагов Ли Лину сообщили заблаговременно. Первым их заметил пикет, выставленный на высокой скале у самого устья Сеньгинского ущелья. По предварительным сведениям, хунну в несколько раз превосходили численностью китайский отряд. Ли Лина это не испугало. Он подумал только, что многое бы дал, чтобы узнать исход сражения между императором и шаньюем. Если это бегут остатки разгромленной орды, то нужно продержаться совсем немного - от силы сутки, -и тогда на выручку подоспеет князь Ли Гуан-ли. А если битвы еще не было, ну что ж, остается одно: выполнить свой долг до конца и умереть с оружием в руках. Ли Лин был солдат, и уступать дорогу он не собирался.

Он приказал войску развернуться спиной к реке и соорудить из обозных кибиток внешнее ограждение лагеря. Против конницы оно будет на первое время отличной защитой и укрытием.

К Ли Лину подошел его ординарец Сыма Гай. Вид у юноши был недоуменный и растерянный.

- Ты хотел что-то узнать? - спросил его Ли Лин.

- Да, господин. Мне непонятно, почему вы расположили отряд таким странным образом. Ведь в «Законах войны» сказано: «Горы и скалы должны быть позади справа, реки и озера - впереди слева». Вы же, наоборот, приказали расположиться спиной к реке.

Ли Лин с ласковой усмешкой посмотрел на юношу.

-  Это место в «Законах» ты продумал не до конца, Гай, - помолчав, сказал он. -- Разве там не говорится: «Заведи войско в место смерти, и оно выстоит. Брось его в место гибели, и оно будет жить»[51]. Я не могу успокоить солдат в виду столь многочисленного неприятеля. Поэтому я завел войско в место смерти, где каждый будет сражаться за свою жизнь. А поставь я его туда, откуда можно спастись бегством, - оно побежит.

Когда в лагере были закончены последние приготовления, появился передовой вражеский дозор... Не подъезжая близко, хунну остановились на холме и принялись что-то обсуждать. Среди них ярко-алым пятном плаща выделялся всадник в железном шлеме - очевидно, военачальник или даже сам шаньюй. По его знаку один из воинов поднял над головой бунчук и, размахивая им, медленно поехал к китайскому стану.

- Прикажи солдатам не стрелять, - сказал Ли Лин Гаю. - Он едет для переговоров. Возможно, мы что-то сможем узнать.

Всадник подъехал к лагерю и, не слезая с коня, громко заговорил по-китайски:

- Ки-дуюй Ли Лин! Наш предводитель предлагает тебе встретиться с ним в твоем или в нашем стане!

«Откуда он знает мое имя?» - с тревогой подумал Ли Лин и так же громко ответил:

- Пусть предводитель приедет сюда.

- Ты ручаешься за его безопасность?

- Да. Слово дворянина и солдата.

- Хорошо.

Воин вернулся к своим, и тогда от кучки врагов отделился всадник в алом плаще. Ли Лин распорядился отодвинуть одну из повозок, и предводитель хунну въехал в лагерь. Ему помогли сойти с коня и подвели к Ли Лину. Перед Ли Лином стоял пожилой мужчина, седобородый, с умным и твердым взглядом зеленоватых глаз.

Я советник Ильменгир, - на хорошем китайском языке заговорил он. - Мне любопытно познакомиться с полководцем, о котором я столько слышал.

- Кто же говорил обо мне советнику? - насмешливо спросил Ли Лин.

- Длинное Ухо, степная молва. - Ильменгир пристально посмотрел в глаза Ли Лину. - Кроме того, мы не раз сталкивались с тобой в пограничных боях. И я сам успел оценить храбрость твою и твоих солдат...

- С чем ты приехал? - прервал его Ли Лин, хотя ему было приятно слушать эти слова.

- Я предлагаю тебе сдаться на почетных условиях. Тебе и твоим офицерам оставят оружие, и вы сможете вернуться на родину.

- А солдат вы уведете в рабство? - Ли Лин оглядел воинов, толпившихся вокруг, и покачал головой: - Нет, лучше мы погибнем... или дождемся помощи.

- Помощи вы не дождетесь, - жестко сказал Ильменгир. - Император разбит. Он укрылся с остатками армии в крепости и заключил перемирие с шаньюем.

- Это ложь, - спокойно возразил Ли Лин. - Лови на нее маленьких детей.

Советник грустно посмотрел на Ли Лина и достал из-за пояса пергамент, свернутый в трубку.

- Читай, -сказал он. -Читай, как тебя предали.

Ли Лин развернул свиток и пробежал глазами написанное. Сомнений в подлинности документа не было: внизу стоял оттиск императорского перстня-печати.

Когда Ли Лин поднял глаза на Ильменгира, в лице у него не было ни кровинки. Наступила тягостная тишина, в которой слышно было только неровное дыхание солдат. Они смотрели на своего военачальника, который сейчас решал их судьбу. И судьба была решена, когда Ли Лин тихо сказал:

- Советник, я буду сражаться.

Глава 10

«В этом бою они стояли крепко и неподвижно, как радуга», - говорит об отряде Ли Лина китайская летопись.

Трое суток длилась неравная битва. Солдаты задыхались в дыму горящих повозок, подожженных врагами. Бессонные ночи и постоянные налеты конницы вконец измотали людей: многие уже не могли натянуть лук и еле держались на ногах.

Почерневший от усталости и копоти Ли Лин ходил среди солдат, ободряя здоровых и утешая раненых.