Синеусая траурница

Александр Суворов

Два месяца прошло после поездки в Китай. Артур забрал прибор, пообещав оперативно делиться результатами работы, но уже давно не подавал вестей, на звонки не реагировал. Что касается родного института, здесь всё утряслось к взаимному удовольствию и согласию заинтересованных сторон. Леночка, получив заветное полотенце, даже взвизгнула от счастья. Обрадованная девушка порывисто прильнула к профессору и поцеловала его в щёчку, заставив густо покраснеть от удовольствия. Антон сдержанно кивнул, пожав руку профессору, и тут же, словно ребёнок, принялся разглядывать свои микросхемы, воодушевлённо рассказывая, куда применит тот или иной узел. Главный бухгалтер института и кадровик сходу потребовали заверенные командировочные документы. Пришлось Земноводному нелепо оправдываться и придумывать для суровых дам слезливую романтическую историю, что документы где-то утеряны, похищены, утоплены, сожжены или съедены… и получить невозмутимый ответ, что все расходы будут вычтены из очередной зарплаты, а во избежание неприятностей и комиссионных разборов по поводу недельного прогула, профессору целесообразнее оформить задним числом отпуск за свой счёт, пока ему любезно предоставляют такую возможность.

В общем, производственная бюрократия победила, все были счастливы. Земноводный особо и не расстраивался. Средства теперь позволяли. Артур категорично отказался забирать оставшиеся деньги. «Николай, получается, что я использовал тебя в своих целях. Дружище, ты изрядно понервничал в Китае, о деньгах не думай». В итоге профессор продолжил свою авторскую монографию, покорно ожидая информации от Крижницкого. Он снова погрузился в работу, безуспешно пытаясь отогнать от себя мечту о синеусых траурницах и других измерениях. Конференция в Польше приближалась, а для доклада ничего не готово. Честно говоря, овсяные долгоносики, которых длительно изучал Земноводный, давно перестали интересовать профессора. Он продолжал работу лишь по инерции, из чувства долга. Коллеги энтомологи из разных стран с нетерпением ждут этот доклад, он для них важен. Сам Земноводный пребывал в растерянности, заметно умерив былой энтузиазм. Душа требовала новых событий. А тут на днях позвонил китайский историк. Мистер Минжкин Лю сообщил, что приехал в Россию. Он любезно пригласил Земноводного на встречу и заверил, что хочет сообщить ряд важных вещей, обсудить интересные проекты. Разумеется, Земноводный не стал отказываться, договорился о времени и случайно упомянул об этом в разговоре с Лидией…

* * *

Взволнованный Земноводный окончил рассказ, вытирая вспотевший лоб. События путешествия накатились лавиной ярких и сочных воспоминаний, будто он заново пережил недавнее приключение. Лидия слушала с широко открытыми глазами и даже не перебивала, что не совсем характерно для этой болтливой дамы. Во время разговора она лишь судорожно теребила свою сумочку, преданно глядела на профессора, периодически подскакивала, всплёскивала руками, кивала головой и огорчённо вздыхала. Такое волшебное приключение! И не в книжках, а вот оно, наяву. Воображение у Лидуси было замечательное, она живо представила себе все похождения профессора, искренне сопереживала или радовалась по ходу рассказа.

— Это так интересно, Коля! — с восхищением и сожалением одновременно произнесла Лидия. — И ты ещё вернёшься туда?

— В Китай, что ли? — уточнил профессор. — Не знаю. Пока ничего не ясно. Ты мне обещала, Лидия! Никому, слышишь?

— Могила! — торжественно заверила подруга, добавив с теплом. — Коля, никакой ты не преступник! Не наговаривай на себя. Прибор личный. Кому захотел ваш индус, тому и подарил!

— Да я так, сгоряча, — смутился Земноводный. — Необычная ситуация, сама понимаешь. Пойдём на рынок.

Приятели продолжили путь, однако Лидия хранила молчание, о чём-то задумавшись. Наконец показались торговые домики, и парочка направилась в конец ряда, где располагалась китайская лавка безделушек. Она недавно появилась на рынке и пользовалась заметным спросом у покупателей. Минжкин Лю разговаривал с женой. Он поднял глаза и увидел приближающегося Николая. Лицо пожилого китайца расплылось в счастливой улыбке, он выскочил из-за прилавка и торопливо побежал к Земноводному:

— Мистер Зим-най-вонг! Я так счастлив видеть вас!

— На самом деле вы очень хорошо говорите по-английски, — радостно приветствовал его Николай, пожимая крепкую руку.

— Я не люблю этот язык, — погрустнел китаец. — Мой предок воевал с англичанами в Гуандуне. Он был правой рукой самого Линь Цзесюя! Но, к сожалению, наш император предал дело патриотов.

— Давайте не будем о грустном, мистер Лю, — поспешно заговорил Николай. — Расскажите, почему вы в России?

— И почему я, историк, торгую безделушками, — добавил проницательный Минжкин.

— Ну, это ваше право. Необычно, конечно, — замямлил смущённый профессор. — Не ожидал, если честно.

— Всё нормально, мистер Зим-най-вонг. Ничего, что я так вас называю? Очень трудная фамилия.