Синеусая траурница

Лес вскоре закончился, и тропа устремилась по дуге, в широкой расселине пологих и длинных возвышенностей, которые загораживали обзор. Ещё не открылись дома, но у поворота собралась многочисленная группа людей. Новые лица в этих краях — большая редкость. С десяток жителей высыпало на дорогу и радостно махало руками, а их неугомонные счастливые отпрыски помчались навстречу диковинной процессии. Словно взъерошенные воробьи, они прыгали рядом, а более смелые украдкой прикасались к чужестранцам, чтобы затем с визгом отскочить подальше под дружный смех всей ватаги. Дети кричали, носились, бесцеремонно тыкали пальцем, смеялись и тараторили на все лады. Впервые увидев европейца, они очень обрадовались, зато скромный профессор, опешивший от такой бурной и назойливой встречи, отворачивался и хмурился. Заметив огорчение своего спасителя, Шучжень рявкнул на детишек, и непоседы испуганно разбежались, наблюдая за путешественниками с безопасного расстояния.

— Что он им сказал такое? — недовольно проворчал Земноводный, обернувшись к монаху. — Люди хорошие, приветливые. Зачем детей пугать?

— Якобы, ты могущественный белый колдун, — усмехнулся Джинхэй. — Удачная мысль, кстати. Смотри, не подводи нашего друга!

Они приблизились. Местные кинулись обнимать воинов, хлопать их по плечам. Вернулись! Живые! На шее командира тут же повисла улыбчивая, миловидная девушка, и друзья тактично оставили влюблённую пару в стороне, с усмешкой наблюдая за вторым бойцом. Большой друг, окружённый толпой жителей, остановился поодаль, устроив настоящее представление. Шучжень что-то объяснял, выпучив глаза и надув щёки, с гордостью показывал на профессора, жестикулировал, поворачивая к зрителям шею, где до сих пор торчал пластырь — грязный и замызганный от вечных прикосновений. Земноводный неодобрительно покачал головой и решительно направился к подопечному. Воин замолчал, вытянувшись перед профессором этакой застывшей влюблённой глыбой, и взирал на своего патрона, еле сдерживая довольную ухмылку. Местные почтительно поклонились профессору. Земноводный не знал, что делать в таких случаях. Он сдержанно поклонился в ответ, заслужив одобрение у этих простых, искренних людей. По всей видимости, здоровяк только что трепался с деревенскими о подвигах Земноводного, многократно преувеличив его заслуги, да хвастался своим украшением. Возможно, для бойца — значимая вещь, но такую грязь на шее оставлять нельзя! Николай протянул руку, резко сдёрнув повязку под протестующие бурчания великана. Земноводный бегло взглянул на рану, но она уже не вызывала опасений, и с омерзением выбросил окровавленный лейкопластырь в траву. Но тут он заметил огорчённое лицо Шучженя, его мелко подрагивающие от обиды губы… Тяжело вздохнув, профессор достал новую повязку и приклеил её на одну из нагрудных пластин, в районе сердца. Затем любовно разгладил своё творение, по-отечески похлопал бойца по плечу. Подоспевший Джинхэй торопливо произнёс пару воодушевляющих фраз, отчего Шучжень гордо приосанился, показывая всем могучую грудь с белым квадратиком.

— Выручил, спасибо! Однако, как ты его уговорил? — поинтересовался Земноводный. — Большой ребёнок не хотел расставаться с игрушкой, даже обиделся!

— Сейчас нарисуем что-нибудь, — осклабился проводник, — раз он так дорожит своей тряпочкой.

Монах попросил у Земноводного шариковую ручку и быстро изобразил дракона. Кстати, очень неплохо получилось. Добродушный боец опустил голову, искоса глянул на каракули и расплылся в счастливой улыбке. Командир Цихсан тут же заинтересовался происходящим. Он критически осмотрел рисунок, поскрёб пластырь и задумчиво произнёс:

— Хм, неплохая мысль… Правда, у нас маленькие отряды, — Цихсан просиял. — Когда будет большая война, можно обозначать бойцов с одинаковым оружием. Или командиров! Сделать яркое украшение. Спасибо! Я предложу вашу идею.

Джинхэй привычно перевёл и важно сообщил:

— Поздравляю, Коля! Ты заложил основу военной иерархии. Точнее, внедрил систему знаков отличия.

— Случайно вышло, — засмеялся Земноводный. — Может, ещё что-нибудь придумаем. Только пластыря больше не дам, пусть краской малюют!

— Да тут и без нас уже придумано, — отозвался монах, указывая рукой на прямое, ошкуренное дерево возле обочины, на вершине которого размещался большой стеклянный пузырь, опоясанный широкой медной полосой. Точно такое же дерево стояло поодаль: — Это фонарные столбы. Похоже, сюда занесло инженера из нашего времени.

— Обычные светильники, — пожал плечами Земноводный. — Что в них особого? Масло налито какое-нибудь.

— Угу, масло, — хмыкнул Джинхэй и вкрадчиво добавил. — А стекло откуда?

— Ещё скажи, что китайцы не знают рецепт стекла? Древнее изобретение!

— Знают, конечно, но оно не прижилось. Куда его применять? Для посуды? Проще получить фарфор.

— А для освещения домов? — не унимался Земноводный. — Окна нужны ведь!

— Ну и что? Бумаги полно. Натянул в проём, в доме светло. Климат у нас мягкий… Зачем усложнять?