Синева осенних вечеров

Ночь провел я вместе с вами
Там, где Симон Кананит
Бредит мертвыми словами,
Зло железами звенит.
Наверху, еще не в силе,
Пел во тьме ручей зачин.
Мы смеялись и грустили
Без особенных причин.
Были радость и доверье,
Чьи-то добрые стихи,
И дарили нам деревья
Золотые пустяки.
Хмель кружился на поляне,
И небось я оттого,
Наподобье старых пьяниц,
Не запомнил ничего.

Кавказ, 1968

НЕ ПОМОЛВЛЕННЫЙ, НЕ ПОВЕНЧАННЫЙ

Не помолвленный, не повенчанный,
Разговорчивый, как в бреду,
С молодой и красивой женщиной
Я по синим горам бреду.
От ее огневого облика,
От горячих ее очей
Багровеет под нами облако,
Кровоточа, течет ручей.
До конца с этим миром слиться —
Вот и зяблик о том звенит,
И державно несет орлица
Крылья медленные в зенит.
Синий-синий закат осенний
Открывает перед зимой
Дали сказочных потрясений,
Многогрешной любви самой.
И пока они нас не бросили,
Освещают дорогу дня
Голубые глазища, в прозелень,
Сатанинская мощь огня.
…Истощилась тропа завитая.
Ты в заре с головы до пят.
…И грузины молчат, завидуя,
Грозно бороды теребят.

Ахали-Афони, 1968

УЖЕ ЗА ОКНАМИ СВЕТАЕТ

Уже за окнами светает,
И свет тот зыбок, как от свеч.
Я письма женские сжигаю.
Чтоб разом прошлое отсечь.
Гори, бумага, ярься, печка,
Корежьтесь в дыме и огне
Пустое, гладкое словечко
И слово света обо мне.
Ах, женщин суд, крутой и скорый,
В ударах выцветших чернил!
Я был вам, женщины, опорой,
И никогда вас не чернил.
И вы мне были, как даянье
Судьбы — не мачехи, о нет! —
Вы были бурей и боями
И обаяньем этих лет.
Вы были… были… И до грани,
Что отделяет «был» и «есть» —
Вы жизнь моя и умиранье,
Мое бесчестие и честь.
И жалость жалит, как пилою,
И рушит душу напролом,
И невозможно сжечь былое,
Сжигая письма о былом…

1968

ОТГОРЕЛ ЗАКАТ НАД СИНЬЮ

Отгорел закат над синью,
Вьется дымка у курьи.
Пахли мятой и полынью
Губы тонкие твои.
Ты сказала, щуря очи:
— Зябко, господи спаси…
Отчего такие ночи,
Будто брага, на Руси?
Отчего фатой венчальной
Под луной блестят пески?
Чайки плачут беспечально?
Сыч хохочет от тоски?..
Я ответил: — Видно, это
Оттого, что в лунной мгле
Наша песенка не спета,
Слава богу, на земле,
Оттого, что наше лихо
Не дает пока нам весть…
Ты косой тряхнула тихо,
Ты сказала: — Так и есть.
Ты сказала: — Наши узы
Впрок ковали колдуны…
И звезда горела в бусах,
И мерцали в косах русых
Искры первой седины.

1969

ПУСТЬ ИХ ШЕПЧУТСЯ И СУДАЧАТ