Sinful (СИ)

Томлинсон протянул руку и аккуратно вытащил оранжевый карандаш, позволяя моим волосам рассыпаться по плечам.

— Потому что он влюблен, — тихо ответила я.

Ресницы Луи опустились, и он невесело усмехнулся.

— Вечно вы люди грезите этой любовью.

— Ты что-то имеешь против этого чувства?

— Да нет, — Томлинсон двинул ногой, и я переместилась еще ближе к его груди, которая ровно вздымалась под светлой футболкой. — Просто не понимаю, все вы знаете, чем это закончится, наблюдал это не раз, сначала накрывает эйфория, а потом в конце вы все, так или иначе, страдаете. Ваша любовь, словно машина, которая мчится на дикой скорости, но конечный пункт всегда один — огромная непробиваемая кирпичная стена, и, зная это, человек все равно садится в эту машину.

Его слова поразили меня, неужели он так думает о любви? Я знаю историю знакомства родителей, да, у них как и у любых семейных пар были тяжелые времена, но они всегда любили друг друга. И, раз уж мы начали использовать дорожные термины, то любую кирпичную стену они объезжали.

— Ты не прав, — я покачала головой. — Любая боль, которая потом ждет нас, стоит того, чтобы испытать это чувство. И если брать в пример Раша и Эмму, то я считаю, что он поступил бы неправильно, сбегая от девушки, в которую влюблен, только потому что она слабая и беззащитная. Разве вы со Скарлетт… — сделав короткую паузу, я продолжила: — Не были влюблены друг в друга? Она ведь последовала за тобой…

Луи хмыкнул.

— Ты дашь почитать продолжение или нет?

— Нет.

— Окей, как скажешь, — он откинулся на спинку стула с легкой улыбкой на губах.

Сначала я не поняла причины его довольного выражения лица. Почувствовав, как лэптоп выскальзывает из моих рук и стремительно взмывается над нашими головами, я подскочила на ноги и прикрыла дверь в свою комнату.

— С ума сошел?! Вдруг мама увидит?

Крышка ноутбука самостоятельно открылась, и зависла над головой Луи. Я подбежала к парню и начала махать ладонями перед его лицом. Подпрыгнув пару раз в воздухе, я пыталась достать до компьютера, последний раз я так себя чувствовала еще ребенком, когда старалась допрыгнуть до выключателя.

Недовольно рыкнув, я предприняла еще одну неудачную попытку сбить парня с ног, он мог бы шелохнуться хотя бы ради приличия. В безуспешных попытках, я просто повисла на плече Луи.

— У меня складывается такое ощущение, — глядя в экран произнес парень, — Что меня собирается соблазнить пьяный одноногий карлик.

— И как, — тяжело дыша, спросила я. — Часто к тебе такие персонажи пристают?

— Ну, как тебе сказать… Господи, Лейтс, сдавайся уже, я почти дочитал. Там прям накал, Григораш вот-вот пустит слезу. Ты мне мешаешь.

— Нет, — возразила я, пытаясь поставить ему подножку. — И он Раш!

На несколько секунд мои ноги оторвались от пола, все что я могла сделать, это брыкаться руками и ногами, словно тонущий в воде человек, затем, будто на американских горках, я резко полетела вниз, только ремня безопасности на мне не было. Крепко зажмурившись, я уже представила, как моя спина с силой бьется об пол, но вместо этого я мягко приземлилась на ковер. Луи навис сверху, не прикасаясь, но запирая меня в клетке своих рук.

— Сдаюсь, — тихо произнесла я.

— Это было заведомо известно, шансы неравны.

Между нашими губами осталась лишь пара жалких сантиметров, дыхание смешалось. Парню стоило всего лишь слегка наклонить подбородок, чтобы наши губы встретились. Цвет его бирюзовых глаз потемнел до синего. В этот момент я буквально почувствовала, как над нами нависло что-то невидимое и мощное. Томлинсон все еще не касался меня, но я чувствовала его каждой клеточкой своего тела.

— Ты не прав, — я тяжело дышала и боялась, что в его глазах выгляжу как раздавленная лягушка на последнем издыхании.

Взгляд Луи проскользил по моим губам и медленно поднялся к глазам, останавливаясь на них.

— Ты боишься почувствовать что-либо. И запрещаешь делать это Лотти.

— Чувства делают слабым.

— Но любовь это не только слабость, если ты не захочешь открыться этому чувству, то все равно не избежишь душевных травм. Перестань бежать и оглядываться. Пора остановиться, хотя бы на миг. Если ты сядешь в этот автомобиль, который едет на скорости и рядом с тобой будет сидеть человек, который держит тебя за руку и готов ради тебя отдать жизнь, ты увидишь, с какой легкостью можно проехать сквозь ту чёртову непробиваемую бетонную стену. Ты любишь свою сестру.

Сосед стиснул зубы, и мышца на его лице дернулась.

— И это делает меня уязвимым больше, чем что-либо другое на этом свете.

— Но это и делает тебя счастливым. А любовь к другому человеку это… Это другой, новый уровень любви.

— Речь не об этом. Само мое существование подвергает опасности жизнь людей. Даже сейчас, вместо того чтобы быть в любом другом месте, я здесь веду себя как Григораш, — с улыбкой произнес он, но в его глазах, обрамленных длинными ресницами, не было и тени веселья. В них словно велась ожесточенная борьба с самим собой.

— Я не боюсь, слышишь? — прошептала я.