Синяя луна

– Я тоже хотел об этом сказать, господин. Но посоветовал бы вам быть осторожнее. И, – чиновник вдруг улыбнулся. – И получше присмотреться к господину по имени «Свежий ветер». Судя по вашей реакции, вы его неплохо знаете.

Баурджин тяжко вздохнул:

– Ты прав, Инь, знаю. И думаю, что это подброшенное письмецо – навет, желание свести счёты. Вот если появятся какие-то конкретные утверждения, тогда – да, следует их проверить и принимать меры. А сейчас пока нечего проверять!

– Пожалуй, так, – кивнул следователь. – Но я не только с этим пришёл. Есть одна странная смерть – сегодня, с утра, в куче рыночных отбросов, обходчик обнаружил мёртвое тело. Судя по остаткам одежды – бродяжка, на вид лет пятнадцати или что-то около того.

– Ну? – хитро прищурился князь. – В чём же необычность убийства? Договаривайте. Инь!

– Убийство-то вполне обычное, – усмехнулся Инь Шаньзей. – Парня задушили шёлковым шнурком…

– Шёлковым шнурком? Бродяжку?!

– Отнюдь не это здесь самое странное. У парня со спины срезан изрядный кусок кожи. Я бы даже сказал – аккуратно вырезан.

– Да, согласен, странная смерть. Хотя, кожу со спины могли вырезать и совсем посторонние люди, не убийца, а, скажем, какой-нибудь колдун. Ну, что сказать? Ищите!

– Уже ищем, господин.

Баурджин думал о «Свежем ветре» целый день, немного отвлёкся, лишь когда показывал Пете Мельникову городские достопримечательности: стены, башни, тенистые садики и закусочные, храмы.

– Какая красота! – искренне восхищался гимназист. – И как вкусно готовят в трактирах. Улицы гладкие – приятно ехать в коляске. А всё же не хватает конки, да что там конки – трамвая! Кстати. Иван Ильич, вы бывали когда-нибудь за границей? В Лондоне, Париже?

– В Париже был, – князь ностальгически улыбнулся. – Сразу после войны, с женой… с будущей женой.

– После войны с японцами? – дотошно уточнил Пётр.

– Ну да, ну да, с ними.

– А как вы думаете, уважаемый Иван Ильич, почему мы, русские тогда проиграли?

– Много было причин, – нойон отозвался со всею серьёзностью, ведь и вопрос был очень серьёзен. – Мздоимство, кумовство, казнокрадство – отсюда недостаточность вооружений и его плохое качество. К тому ж, и резервы подтянуть трудно – пропускная способность Транссиба явно не достаточна – всего один путь.

– А ещё япошкам все помогали, чтоб нас в Китай не пустить, в Корею! Никто нас, русских, не любит!

– Ага, других любят сильно! Смотри, вон какая пагода!

Петя вскинул голову:

– Ага, вижу. А это что за башенка рядом?

– Субурган. Тут когда-то давно выступал с проповедями какой-то знаменитый китайский мудрец… или монах, не помню уже.

– Красиво! А давайте остановимся, вылезем, посмотрим?

– Сходи уж один, я что-то подустал сегодня. Ху! – Баурджин обернулся. – Возьми пару воинов и покажите гостю субурган. Во-он тот, с глиняными бодхисатвами.

– Слушаюсь, господин.

Спрыгнув с коня, сотник махнул рукой воинам.

Сидя в коляске, остановившейся у дальней стены монастыря, напротив небольшого сада, князь наблюдал, как любопытный гимназист в сопровождении воинов направился к субургану. Наблюдал? Думал… Всё та же мысль точила его – заговор! «Свежий ветер»!

Нет, кое-что всё-таки развлекло. По узким аллейкам сада бегали наперегонки мальчишки. По тем самым аллейкам, на одной из которых нашёл свою смерть Чу Янь. Смерть. А ведь он не очень спешил к смерти! Ну да – выставить на всём пути бегства такие заслоны, для того, чтобы получить арбалетную стрелу в грудь? Кстати, интересно, как там идёт расследование, что-то Инь Шаньзей не докладывает? Может, потому что доложить пока нечего? Вообще, надо бы его об этом спросить, вот не забыть только. Вот, зачем, зачем Чу Янь бежал именно к этому саду? Что, он надеялся здесь спрятаться? Да никак тут не спрячешься, при всём желании. Кстати, и народу здесь много – правда в основном мальчишки…

Баурджин высунулся из коляски:

– Эй, парни! Хотите цянь?

Ребятишки враз бросили игру, но близко почему-то не подходили.

– Вообще-то, это не к нам, господин, – отозвался один, самый смелый. – Это к тётушке У. Но её мальчики стоят не цянь, а гораздо больше!

– Тьфу-ты, господи, за извращенца приняли! – Баурджин сплюнул наземь. – Не, парни, я не к вам не по этому делу. Подойдите-ка, разговор есть.

– Разговор?

Переглянувшись, мальчишки заинтересованно подошли ближе.

– Вы каждый день здесь играете, парни?

– Да, господин. Это вообще наше место, правда, прибегают иногда другие, но мы их бьём! Это же наше место!

– Правильно, – одобрительно кивнул нойон. – Значит, всегда, каждый день – вы здесь.

– Здесь, господин.

– А как же так вышло, что в одно время – не так уж и давно – вас тут не было?

– А! – вспомнил вдруг кто-то из ребят. – Это вы про тот день говорите, когда тут одного старика убили. Застрелили из самострела небольшой такой стрелкой!

– Ух, и кровищи же было! Его ведь стражники ловили, этого старика. Говорят, они и убили. Мы-то сами уже после прибежали – на драку смотрели. Ух и славная же была драка! Двое больших ребят дрались, орали – на весь сад.

– Так-так, – заинтересовался князь. – И что за ребята?