Синяя луна

Бамс! Бамс! Бамс!

Нойон еле успевал пригибаться, пропуская нал своей головой тяжёлое остриё штыря – и тог с шумом высекал искры из старых замшелых камней.

Бамс! Бамс! Бамс!

Баурджин сжал пальцы рук и прижался к стене, имитируя поведение крадущегося тигра. Всё старался делать… Нет! Вовсе не старался – делал так, как учила когда-то Лэй, тогда ещё – девушка-смерть, а потом – законная третья жена князя.

Бамс!

Над самой головой! Ну, это уже наглость!

А, пожалуй, тигру тут и не развернуться. Значит – журавль. Правая рука, словно клюв, пошла кверху, левая, согнутая в локте, прикрыла грудь.

Теперь набрать воздуха…

Бамс!

Резкий выдох!

Понятая вверх – «клювом» – рука резко пошла на удар!

Ввух!!! – разорвался воздух… И горло врага! Детина пошатнулся… Звякнув, упал на пол штырь. Забулькала, вытекая, кровь.

Подняв саблю, Баурджин перепрыгнув через поверженного соперника, завернул за угол и… И остановился перед запертой дверью. Несколько секунд стоял, прислушиваясь, затем осторожно поискал задвижку. Нашёл, потянул на себя!

Дверь поддалась с неожиданной лёгкостью, да так, что едва не придавила князя. И в глаза тут же ударило солнце!

На миг прикрыв веки, Баурджин выбрался наружу и, привыкнув к солнечному свету, осмотрелся вокруг. Вне всяких сомнений, он находился в северной части монастыря – видны были городские ворота, сады и – совсем рядом – квартал доходных домов с харчевней дядюшки Ань Ганя. Довольно людная улица. Смеясь и переговариваясь, прохожие проходили мимо. Один – запыхавшийся – вдруг вынырнул неизвестно откуда, да, споткнувшись об какой-то корень, завалился прямо князю под ноги.

– Осторожнее, молодой человек! – тотчас признав в неуклюжем парне лупоглазого помощника следователя, усмехнулся нойон.

– Господин?! – Жэнь Сужень быстро поднялся, подобрал с земли уроненный арбалет – надо же, доверили! – и, отряхивая пыль, доложил, показывая рукой куда-то в сторону доходных домов. – Там он. К садам побежал! Я сейчас догоню.

И припустил в указанную сторону с довольно неожиданной скоростью!

Князь, впрочем, тоже не собирался изображать из себя спокойно прогуливающегося обывателя – рванул так, что быстро нагнал быстроногого Жэня! Спросил на бегу:

– Где?

– Да вон, – хрипло дыша, отозвался парень. – Плащ сбросил. У меня арбалет! Выстрелить?

Баурджин уже и сам увидал, наконец, беглеца – шагах в пятидесяти, уже у самых садов. А там ведь запросто может затеряться! О! А вот и наши бегут – Инь Шаньзей, Ху, воины…

– Не стреляй, не надо.

Чу Янь на бегу обернулся и, ухмыльнувшись, бросился к кустам. А ведь если в саду его поджидает коляска…

– Стреляй по ногам!

– Сейчас! – Жэнь Сужень остановился, поднял самострел, похвастался: – Я меткий!

Ввух!!! С шумом распрямился стальной арбалетный лук. Вылетела стрела… Беглец остановился, нелепо взмахнул руками и упал в дорожную пыль у самых кустов.

– Эхх, парень! – досадуя на себя – сам же ведь и приказал, хотя хорошо знал – кому, – Баурджин подбежал к упавшему, где почти сразу же оказались и все остальные преследователи.

– Наповал! – с усмешкой констатировал факт сотник. – А, Инь Шаньзей, метко стреляет твой парень!

– Метко? – следователь наклонился к трупу. – А ведь это чужая стрела! – Инь Шаньзей поднял глаза. – Нашу поищите в стволе во-он того дерева!

Глава 12 СТРАННЫЙ НАКОНЕЧНИК Весна – лето 1217 г. Ицзин-Ай

Не будь со мною так сурова,

Остерегись произнести хоть слово.

Вопросы лишние из головы гоня,

Не спрашивай меня!

Вэнь И-До. Не сетуй на меня

(перевод Л. Черкасского)

В Чу Яня стреляли с повозки, обычной неприметной двуколки, запряжённой парой гнедых. Инь Шаньзею удалось установить это уже гораздо позже, а тогда, непосредственно после убийства, люди наместника перетрясли все близлежащие кусты и деревья. Нашли забытую кем-то шапку да спугнули пару любовных парочек – вот и весь результат. Негусто, что и говорить. Да, ещё стрела – необычная, маленькая… Впрочем – мало ли таких?