Синяя Рыба

— Но это еще не все, — продолжал Эриус, — Чтобы закрепить результат, необходим колоссальный выброс деструктивной энергии. Апокалипсис устраивать не обязательно, вполне подойдет стандартная катастрофа, разумеется, с гибелью достаточного количества живых существ.

— Здесь, в Абсолюте?

— Нет. Где угодно. Это может быть любой из материальных миров, неважно, какой именно. Для энергии не существует преград.

— Тогда ты знаешь, что делать. Я буду ждать тебя в Заброшенном городе.

Эриус почтительно кивнул, обернулся орлом, и взмыл вверх с книгой, зажатой в когтях.

* * *

До рассвета оставалось еще несколько часов. Луна была скрыта за облаками, поэтому черный квадрат двора освещался лишь парой уличных фонарей, да светом фар припаркованного возле подъезда грузовичка.

Джон стоял на вымощенной плиткой площадке возле своего дома. Он не помнил, как попал сюда. Вокруг не было ни души, и это пугало больше всего — в их районе и днем, и ночью на улицах можно было встретить людей, спешащих по своим делам. Он поднял голову. Знакомые с детства кирпичные многоэтажки безмолвно взирали на него темными, пустыми глазницами окон. В их потухшем взгляде было что-то потустороннее. Джон поежился от непонятного страха. Все вокруг выглядело нереальным, как во сне, но он откуда-то точно знал, что это не сон. Или, во всяком случае, не совсем сон.

Он вышел на дорогу и направился, как ему казалось, в сторону автобусной остановки. Но, повернув за угол, Джон нос к носу столкнулся с высоким человеком в, такой же, как у него, темно-синей форме пилота международных рейсов и фуражке.

— Стюарт! Ты?!

Тот, кого он назвал Стюартом, сначала отпрянул в испуге, но, узнав приятеля, вздохнул с облегчением.

— Джон, дружище, ну и напугал же ты меня!

Обрадовавшись, что он не один, Джон вдруг осознал, что Стюарт живет на другом конце города, и встретить его здесь — это, как минимум, странно.

— Э-э… Извини за нескромный вопрос, но что ты здесь делаешь?

— То же самое я хотел спросить у тебя. Почему ты не пришел на день рождения Питера? Мы же договорились, что сразу после рейса…

Джон потер виски, пытаясь вспомнить, что произошло. Но в голове царил такой кавардак, словно там побывал тропический циклон.

— Я не пришел? — наконец пробормотал Джон, — Хм, действительно. Извини, но… — постепенно до него дошел смысл сказанного, — О каком рейсе ты говоришь? Его же еще не было.

Стюарт нахмурился.

— То есть как не было?! Погоди-ка… А ведь верно!

— Все это очень странно, — промолвил Джон, — Знаешь, у меня такое ощущение, словно я сплю, но никак не могу проснуться. Словно что-то насильно удерживает меня здесь. Мне кажется, нам нельзя тут находиться. Иначе может произойти ужасная катастрофа…

— У нас, что, общий сон на двоих? Разве так бывает?

Его слова заставили Стюарта вздрогнуть, словно Джон озвучил его собственные ощущения.

— Гляди! — вдруг крикнул он, указывая куда-то вверх. Джон повернул голову и с удивлением увидел огромную черную птицу, похожую на горного орла, которая спланировала с карниза и, работая крыльями, исчезла в густой тьме.

Такой прекрасной погоды не было уже давно. Безукоризненную чистоту небесной синевы не нарушало ни одно облачко, а солнце сияло так ярко, словно его начистили до блеска, как медный церковный колокол накануне Пасхи. Гордо сверкая свежевымытыми иллюминаторами, и оставляя за собой в воздухе толстую молочно-белую полосу, высоко в небе летел самолет. Двигатели работали ровно и исправно, вращая лопасти винтов. Встречный поток воздуха, ударяя в лобовое стекло, приятно холодил его длинное обтекаемое тело, слегка раскачивая крылья.

Увы, но этот самолет никогда не долетит до конечной точки своего маршрута, а его колесам не суждено почувствовать под собой надежную твердость взлетно-посадочной полосы. Солнце, не зная о близости трагедии, продолжало светить, как ни в чем не бывало, ветер самозабвенно пел, и самолет беспечно продолжал свой путь. До океана ему оставалось без малого девять тысяч метров свободного падения.

Эриус знал свое дело.

* * *

Оно называлось Зеркалом Сути, потому что в его стекле каждый видел то, что представлял из себя на самом деле. Лягушка, умеющая петь, возможно, увидела бы себя соловья, но человек с грязной душой, каким бы красавцем он не был, увидел бы в лучшем случае компостную кучу.

На первый взгляд это было самое обыкновенное зеркало в строгой латунной оправе, украшенной тонкой вязью рун. По легенде его сделал тот самый мастер, который создал первый Хрустальный Лотос. Говорили, что Зеркало — единственное, что, кроме Лотоса, удалось спасти из погибающего мира, но поскольку на этом его ценные свойства заканчивались, оно было благополучно забыто. Неизвестно, как оно попало в Заброшенный город. Кто-то считал, что его пытались похитить фантомы, кто-то высказывал предположение, что тут не обошлось без участия эльфов, обожавших красоваться перед зеркалом, а остальные благоразумно молчали. О Зеркале Сути ходило множество слухов, но немногие знали его, пожалуй, важнейшую функцию: оно служило дверью для фантомов, через которую, заснув, они могли попасть в Абсолют.