Синяя Рыба

Но самое страшное свойство Зеркала Сути было известно только Скорпиусу: с его помощью он мог воплотиться и вернуть себе былое могущество.

Сквозняк вовсю хозяйничал в ветхом и запущенном доме на самой окраине Заброшенного Города, пользуясь тем, что стекла были давно выбиты а дверь, сорванная с петель, валялась возле крыльца. Чтобы ветер не переворачивал страницы книги, Эриус придавил их серебряным подстаканником. К покосившейся стене было прислонено Зеркало Сути. Дух Скорпиуса витал где-то рядом: хотя он и был невидим, его присутствие выдавало нетерпеливое шипение.

— Скорее! — подгонял он Эриуса, — Чего ты копаешься? Рассвет уже почти наступил!

Эриус, не мигая, глядел на большие песочные часы, словно ждал необходимого момента. Часы эти, самые обыкновенные для него, Вике или Максиму показались бы весьма странными: песок ссыпался не вниз, а вверх, словно часы жили по своим собственным правилам, не признавая законов гравитации. Спустя некоторое время Эриус решил, что время настало, и крикнул:

— Пора!

Когда он произнес первые слова заклинания, в зеркале отразился Скорпиус. Такой, каким он был, и, что самое печальное, каким он желал быть. Эриусу показалось сперва, что это одна из его теней. Но существо, которое стояло по ту сторону стекла, было гораздо страшнее, хотя внешне чем-то напоминало человека. Только назвать его человеком язык не поворачивался: хищный разрез красных, пылающих злобой глаз, яснее всяких слов говорил, во что превратился Скорпиус, вернее, во что он превратил сам себя.

Эриус был уверен, что Скорпиус — один из Высших, и ни за что не поверил бы тому, кто сказал бы, что его господин, как и он сам, когда-то был всего лишь человеком, смертным. «Самый талантливый ученик» не знал, что высшие существа в принципе не способны стать злодеями, потому что совершенны, в отличие от людей, которые могут выбирать, и их выбор ничем не ограничен. Скорпиус сделал свой выбор в пользу силы и власти, а тьму, поработившую его душу, получил в нагрузку.

Запинаясь и глотая слова, Эриус взахлеб читал заклинание. Чтобы завершить обряд воплощения, он должен был успеть прочесть его до того, как упадет последняя песчинка. По мере того, как магия начинала действовать, напротив зеркала в воздухе стали прорисовываться очертания фигуры, закутанной в плащ. Сначала смутные и расплывчатые, постепенно они обретали форму и объем, становились все материальнее, в точности повторяя отражение.

Когда песок уже был на исходе, внезапно раздался глухой удар, сопровождавшийся яркой вспышкой света. Звуковая волна накрыла весь мир, и песочные часы во все стороны брызнули мелкими осколками, перемешанными с обуглившимся от жара песком. С трудом устояв на ногах, Эриус выкрикнул последнее слово заклинания.

Скорпиус стоял напротив него, равнодушно глядя на его попытки подняться с пола. Ему ударная волна не причинила никакого вреда.

Трын-трава

Звук был такой, словно он долетел сюда не то что с другого края света, а вообще из другого мира. Птицы вспорхнули и принялись кружить над деревьями, издавая громкие гортанные крики. Максим открыл глаза, сон моментально слетел с него. В Густом Лесу плавали пахнущие влажной землей предрассветные сумерки, сырые и серые. Мальчик вскочил и увидел Вику, встревоженно озиравшуюся по сторонам.

— Вика, ты слышала? Похоже на взрыв, или что-то в этом роде.

Девочка кивнула. Шестым чувством она осознавала, что прогремевший взрыв явно магического происхождения, и что он как-то связан с ночным происшествием.

— Нам надо убираться отсюда, — пробормотала Вика, деятельно собирая вещи, — Идем. Я тебе по дороге все расскажу. Позавтракать можно и на ходу.

Максим вдруг потер лоб тыльной стороной ладони.

— Я вспомнил! Мне приснился такой жуткий сон! Я летел на самолете, а потом… — Он вдруг захлопнул себе рот рукой, вовремя вспомнив, где находится. Абсолют не любил слов, брошенных на ветер — количество магии, растворенной в воздухе, превышало все предельно допустимые концентрации, и любая, даже сказанная невзначай фраза, могла сбыться буквально. А уж тем более такая сложная и хрупкая энергетическая структура, как сон.

Мальчик поискал глазами знакомый сапфировый силуэт.

— А где Синяя Рыба?

Вика уже шагала по тропе, закинув рюкзак за спину, так что Максиму пришлось догонять ее.

— Это была не Синяя Рыба, — девочка рассказала ему о коварном обмане Эриуса и Хрустальном Лотосе. — И он украл у нас браслеты-обереги, — печально добавила она.

Максим едва устоял на ногах от возмущения — сама мысль о том, что он принял за Синюю Рыбу этого негодяя Эриуса, была ему противна. Он в ярости сжал первое, что попалось ему под руку, но, к счастью, это оказался всего лишь помидор. Помидор возмущенно пискнул от такого обращения — он не хотел становиться томатной пастой, но его мнения, никто не спрашивал.

— Если Скорпиус действительно возродился, нам надо торопиться, — подвел итог Максим. — Чем скорее мы найдем Знаки и доберемся до Абсолютного оружия, тем лучше.

В его глазах ясно читалось: «Я тебя ни в чем не виню».