Синие дали

Мы объяснили цель своего прихода. Женщина оживилась:

— Ну, тогда не велико горе, что вы его не застали. Проводить вас на базу и без него есть кому. Я вам дочку свою кликну, — проговорила она и пригласила: — Вы заходите пока в дом.

Мы зашли.

Хозяйка скрылась за перегородкой и скоро вывела к нам щупленькую беловолосую девочку лет десяти — двенадцати.

— Проводи, Галочка, дядей на рыбную базу, — ласково проговорила она.

Мы в изумлении переглянулись: плыть ночью по бесчисленным протокам с таким «лоцманом»?

— На веслах пойдем? — спросила девочка, протирая сонные глаза.

— На катере, — неопределенно ответил Зимовьев и вздохнул: — может, нам, братцы, тут заночевать?

Женщина посмотрела на нас и улыбнулась.

— Да вы не бойтесь. Поезжайте спокойно. У нас дети ко всему приученные. Мы им, как себе, доверяем. Они и в шторм через Волгу, если надо, ходят.

Девочка накинула на плечи ватную куртку и вышла в сени.

Мы все еще в нерешительности стояли на месте, когда за дверью послышался ее голос:

— Что же вы там, пойдете?

Кирсанов не выдержал первым. Глухо крякнув, он молча надел шапку и шагнул к двери. Мы поблагодарили хозяйку и поспешили за ним.

На катере Галя встала на самом носу палубы и громко скомандовала:

— Полный вперед!

Моторист послушно пустил машину. Катер пересек Волгу, вошел в проток, и мы сразу же очутились в царстве непроходимого камыша. Плыли как по просеке. Справа и слева сплошной стеной стоял четырехметровый камыш. Галя уверенно определяла повороты: «Право на борт! Лево на борт!» Катер послушно вертелся в петлях излучины, огибал какие-то острова и островки, но упрямо лез только вперед.

Мы спокойно дремали в каюте. Теперь уже нас ничего не пугало. Глаз у нашего «лоцмана» оказался зоркий. За четыре часа плаванья мы ни разу не сбились с курса. Уже перед рассветом я спросил у Гали:

— Как же ты дорогу находишь?

— По веточкам, — просто отвечала она, — у нас тут лозинки натыканы.

Я перегнулся за борт, долго таращил в темень предутренних сумерек глаза, но не увидел никаких лозинок. В ту ночь, мне кажется, не грех было не разглядеть и столетние дубы, не то что какие-то прутики, и как различала свои ориентиры Галя — для меня непонятно до сих пор.

К рыбной базе, огромной барже, на которую рыбаки сдавали свой улов, мы подошли уже днем. База стояла под тремя развесистыми ивами. Рядом с ней на острове высился камышовый навес, под ним лежали лодки, сети. У самой воды, словно поджидая нас, стояли рыбаки. Катер сбавил ход и потихоньку стал пришвартовываться к берегу. Мы вылезли на палубу полюбоваться окрестным пейзажем. Вдруг Кирсанов рванулся с места и в полном облачении прыгнул в воду.

— Миша?! — выкрикнул кто-то из нас.

Кирсанов по самые плечи запустил в воду руки, схватился за что-то тяжелое, нагнулся еще ниже, чуть не упал, зашатался и неожиданно вытащил на поверхность огромного, пуда на полтора осетра.

Мы обмерли.

Осетр мотнул хвостом и чуть не сбил доктора с ног. На помощь Кирсанову бросился Мещерский. Но, пораженный гомерическим хохотом рыбаков, остановился. Из пасти осетра тянулся толстый кукан[8]. Минуты две Кирсанов в недоумении смотрел то на рыбаков, то на кукан, то на нас, потом рассмеялся и опустил осетра обратно в воду.

— А я думал, его катером к острову прибило, — смущенно проговорил он и вылез на берег.

Рыбаки схватились за животы.

— Вот это охотник! — вырвалось у кого-то.

— Ну и прыгнул!

Под смех и шутки мы причалили к берегу. Рыбаки помогли нам выгрузить наше имущество и пригласили нас к костру. Познакомились, разговорились. Злополучного осетра сварили в общей ухе и, проводив катер в обратный рейс на Астрахань, всем миром стали решать, где будет лучше разбить охотничий лагерь.

НАШ ЛАГЕРЬ

Местом своей стоянки мы выбрали маленький островок, расположенный в сорока километрах от базы. Добраться до него нам помог рыбак Гаспар, мужчина лет пятидесяти пяти, худощавый и молчаливый. Он привез нас туда под парусами на своем легком куласе и принял самое деятельное участие в устройстве лагеря.

Островок наш безымянный, имел в длину не более двухсот шагов, в ширину шагов тридцать — сорок, а над водой он возвышался всего четверти на две. Наверное, в шторм и даже при большом ветре волны легко перекатывались через него. Справа и слева островок омывали протоки; к северу от него на десятки километров раскинулась дельта; с юга, насколько видел глаз, плескался сердитый Каспий. Островок густо зарос камышом, чеканом и ивовыми кустами. Среди сотен других таких же незатопленных кусочков земли он не выделялся ничем.

В северной его части мы расчистили небольшую площадку, установили на ней надувные лодки, над лодками натянули палатки, внутри лодок устроили места для ночлега и отдыха и, таким образом, обеспечили нашему лагерю относительную незатопляемость. Мысль о том, что кипучий Каспий в любую минуту может слизнуть нас в свои объятия, не оставляла нас на протяжении всего месяца. Мы постоянно помнили об этом и старались быть всегда наготове.