Синий апельсин

Лёшка бабушку называл Верочкой. Так захотели его родители, она молча согласилась, хотя ей всегда хотелось называться бабушкой. Верочкой она была для всех, а бабушкой была бы только для одного человека. Но, уж, как получилось… Она любила Лёшку больше всего на свете. Ничего ей было не нужно, лишь бы он являлся хоть изредка. Перед приходом обязательно звонил: «Верунь, как дела? Я, может, заскочу сегодня. Не знаю когда. Ты меня не жди. А то вдруг не получится, ты огорчишься. Знаю я тебя…»

И Верочка начинала ждать. Старость – постоянное ожидание. Звонков, писем, чьего-то прихода, пенсии, погоды, улучшения самочувствия… Человек разучивается жить сегодняшним днём, а всё чего-то ждёт, как бы торопит время, подгоняет его. А зачем его подгонять? Оно и так на исходе.

Бывало, что Лёшка пообещает прийти, но не приходит. Верочка ещё этого не знает и до ночи сидит, смотрит в окно – боится парнишку пропустить. Как увидит, скорее шаркает к двери, чтобы успеть открыть до его звонка. Быстро ей никак не добраться. Пока дошаркает, внук уже перед дверью стоит.

Сегодня в её тихой квартире с утра два звонка. Звонили Лёшка и подружка Тося. Лёшка сказал,что забежит, а Тося просила к ней зайти за вишней, дескать, невестка с дачи привезла страшное количество ягоды, девать некуда, уже и компоты сварили и варенье, и в морозилку натолкали на зимний морозный день. «Забери хоть сколько!» Верочка засобиралась в путь. План построила принести вишню и для Лёшки испечь вишнёвый пирог. Он у неё всегда добрый выходил.

Верочка очень торопилась, но получалось медленно. Она теперь выходила очень редко, больные ноги мешали двигаться. В каждом шаге сомнения. Но не пойти нельзя – очень уж хотелось Лёшку порадовать. Взяла палку на которую привыкла опираться, да старый эмалированный, с отбитой кое-где эмалью, бидон, которому было столько же лет, сколько ей. Дорога получалась долгой. Пока с пятого этажа хрущёвки спускалась, отдыхая на каждом пролёте, чтобы перевести дух, прошло много времени. Потом следовало перейти широкую улицу. Она казалась бесконечной. Вера всегда её очень боялась – волновалась, что не успеет дойти, пока для неё в светофоре горит зелёный свет. Обычно так и случалось.Тогда машины недовольно и грозно гудели, возмущённые старушечьей медлительностью. Ей надо торопиться,чтобы вернуться домой и затеять пирог. Верочка предвкушала как они будут с Лёшкой сидеть за столом, пить цейлонский чай, который она приберегла для внука. Он будет спрашивать:«А ничего я ещё один кусок съем?» А потом ещё один раз спросит и ещё. «Ешь Лёшенька. Ешь. Для тебя готовила!» И радостью наполняется сердце. Вот оно её удовольствие. Растущему организму требуются углеводы. Организм этот до того красив, что обычно сидит Верочка и любуется, глаз не может оторвать, только руку Лёшкину гладит. Вылитый покойный дед.

Ну, вот, спустилась, наконец. Теперь – улица. Дождалась заветного зелёного человечка и засеменила маленькими шажочками. Перешла! Только устала очень. Но отдыхать некогда. Ноги разболелись. Надо на пятый этаж подняться.Тося в таком же безлифтовом доме живёт.Снова отдыхала на каждой лестничной клетке и всё боялась опоздать – вдруг Лёшка придёт, а её нет. Или вдруг не успеет к его приходу пирог испечь? У Тоси она так и осталась стоять в дверях. Некогда Верочке. Вишни насыпано доверху. Хороша вишня – тёмная, крупная, сочная. Вкусный пирог получится. Верочка очень устала. Ей бы посидеть, отдохнуть, но куда там – торопится! Опять дорогу эту ненавистную надо преодолеть. В самой её середине – неловко шагнула, споткнулась и упала на больные колени. В сторону отлетел бидон с вишней, которая рассыпалась по всей дороге. Кое-как с трудом встала, но до тротуара дойти не успела, машины уже начали своё движение. Не едут – летят! Они огибали стоящую на дороге старушку в сбившемся платке, прижимающую к груди пустой бидон. Под колёсами давилась дарёная вишня, пропадали её планы насчёт пирога, превращаясь на белых полосах перехода в страшные, словно кровавые, пятна. Было больно разбитым коленям, было очень жаль ягоду и страшно стоять в этом автомобильном водовороте. Не вишнёвые это пятна на дороге – это сердце кровоточит. Кружилась голова, казалось, что поток этих разноцветных железяк вокруг неё бесконечен. Наконец одна машина остановилась, и учтивый мужчина довёл Верочку до тротуара. Дальше сама. Без вишни, с разбитыми коленями, испачканной ягодой юбкой.