Синий мир (сборник)

Наконец он пошевелился. Рана на темени вызавала ноющую боль. Он услышал характерный звук: беспорядочные удары и шорохи скользящего по трубе предмета. Файр, опасаясь столкновения, быстро отполз к стене. Что-то с глухим стуком тяжело ударило его по ребрам и, издавая стоны, врезалось в стену. Наступившую затем тишину нарушил лишь сдавленный стон и чье-то тяжелое дыхание.

— Кто здесь? — осторожно спросил Файр.

Ответа не последовало.

Файр повторил свой вопрос на всех знакомых ему языках и диалектах, но безрезультатно. Он с трудом заставил себя подняться. У него не было ни фонаря, ни других способов зажечь свет.

Дыхание становилось ровнее, спокойнее. Файр ощупью пробрался во тьме и наткнулся на скрюченное, словно сведенное судорогой, тело. Он опустился на колени и уложил невидимого в темноте человека ровно, выпрямив ему руки и ноги.

Потом сел рядом и стал ждать. Прошло пять минут. Стены комнаты едва заметно вздрогнули, и до него донесся глубокий звук, похожий на содрогание от дальнего взрыва. Через минуту или две звук и содрогание повторились.

Подземная битва в полном накале. Оса против крота. Схватка не на жизнь, а на смерть.

Стены задвигались. Файр услышал новый, более мощный разрыв. Появилось ощущение близящегося финала. Человек во тьме судорожно вздохнул и натужно закашлялся.

— Эй, кто здесь? — окликнул Файр.

Яркий лучик света уперся ему в шею. Файр вздрогнул и отодвинулся. Лучик последовал за ним.

— Послушай-ка, убери лучше эту чертовщину, — пробормотал Файр.

Луч прошелся по его телу, задержался на полосатом посетительском пиджаке, выдававшем в нем туриста. В отраженном свете Файр различил коричневого человека, до невозможности грязное тело которого было измучено. Лицо и все тело покрыто ужасающими кровоподтеками. Свет исходил из пряжки, закрепленной на его плече.

Коричневый человек заговорил низким хриплым голосом. Язык Файру был неизвестен, и он отрицательно покачал головой. Коричневый человек еще несколько секунд разглядывал Файра, как тому показалось — оценивающим взглядом. Затем, болезненно постанывая, встал на ноги, и минуту или две исследовал стены, не обращая внимания на Файра. Он тщательно изучил пол и потолок камеры. Наверху, вне досягаемости, находилось отверстие, через которое они сюда попали. В стене имелся плотно закрытый люк.

Файр был зол и обижен, и, кроме того, очень болела ссадина. Активность коричневого человека действовала на нервы. Яснее ясного было, что бежать отсюда непросто. Свекры немного бы стоили, если бы не предусмотрели всего, что можно.

Файр рассмотрел коричневого человека и решил, что это, наверное, теойрод — представитель наиболее человекоподобной из трех арктуровых рас. О теойродах ходили не самые лучшие слухи, и Файру было не очень-то по душе иметь одного из них в качестве приятеля по камере, тем более — во тьме.

Закончив обследование стен, теойрод вновь переключил внимание на Файра. Глаза у него были спокойными, глубокими, желтыми и холодными и светились, словно грани топаза. Он опять заговорил своим низким голосом:

— Это не настоящая тюрьма.

Файр был изумлен. В данных обстоятельствах замечание выглядело более чем странным.

— Кто вы, чтобы так говорить?

Теойрод рассматривал его добрых десять секунд, прежде чем произнести следующую фразу:

— Наверху большое волнение. Исциоккхи бросили нас сюда для безопасности. Значит, в любую минуту могут забрать. Нет ни дыр для подслушивания, ни звуковых рецепторов. Это камера хранения.

Файр с сомнением поглядел на стены. Теойрод издал низкое стонущее бормотание, вновь приведя Файра в замешательство. Тут же Элл понял, что теойрод просто выражает веселье столь странным образом.

— Вас беспокоит, откуда я об этом знаю, — сказал теойрод. — У меня такая способность — чувствовать все аномалии.

Файр вежливо кивнул. Неотвязный взгляд теойрода становился гнетущим. Файр отвернулся. Теойрод забормотал, ни к кому не обращаясь, — напевный, монотонный гул. Жалоба? Погребальная песнь? Свет погас, но трубное бормотание не прекращалось. Файр неожиданно задремал и вскоре заснул. Это был тревожный сон, не дающий отдыха. Голова раскалывалась и горела. Он слишком хорошо слышал знакомые голоса и приглушенные крики; он был дома, на Земле, и кого-то должен был повидать. Друга. Зачем? Во сне Файр ворочался и разговаривал. Он знал, что спит, и хотел проснуться.

Пустые голоса, шаги, неугомонные образы — все они стали таять, и он заснул здоровым сном.

В овальную дверь ворвался свет, очерчивая силуэты двух исциоккхов. Файр проснулся. Он был крайне удивлен, обнаружив, что теойрод исчез. Да и вся комната казалась другой. Он не был более в корне старого черного дерева.

Файр с трудом принял сидячее положение. Глаза туманились и слезились, мысли разбегались. Словно мозг раскололся на части, когда он упал.

— Элл Файр-сайах, — сказал исциоккх, — вы способны нас сопровождать?

На них были желтые и зеленые ленты. Свекры.