Синий шепот. Книга 2

Чан И отдернул руку. Последние несколько дней он не чувствовал холода, который терзал его тело: чтобы унять боль и не тревожить Цзи Юньхэ, он попросил у Кунмина лекарственных трав. Нельзя было дать его болезни испортить торжество. Тритон знал, что им с Цзи Юньхэ отпущено совсем мало времени, и не желал его омрачать. Их короткая семейная жизнь должна была состоять только из самых прекрасных мгновений. Как волшебное ночное небо во время их свадьбы – необыкновенный подарок от человеческого мира.

Чан И отпустил Цзи Юньхэ и свернулся подле нее калачиком, стараясь не прикасаться к ее теплому телу, чтобы ненароком не обжечь жену холодом и не прервать чудесный сон. Он хотел любоваться улыбкой Цзи Юньхэ до тех пор, пока будет находиться в сознании…

Цзи Юньхэ проснулась перед самым рассветом. Это был первый день ее семейной жизни, хотя девушку по-прежнему ждала работа. Единожды опоздав, она пообещала себе всегда успевать вовремя, поэтому тихонько выскользнула из постели и торопливо оделась. Обернувшись, чтобы попрощаться с Чан И, она оторопела.

Семейное ложе промерзло насквозь. Льда не было только там, где недавно лежала Цзи Юньхэ. Жар ее тела не позволил холоду проникнуть дальше, но тело тритона покрыла толстая ледяная корка.

Цзи Юньхэ застыла как вкопанная.

– Почему так быстро?.. – невольно прошептала она.

Девушка метнулась обратно к кровати, сотворила заклинание и призвала силу девяти лисьих хвостов, чтобы разогнать разлитую по комнате стужу. Ее тело заполыхало черным пламенем, она прижала ладони к щекам тритона и увидела, что ледяной панцирь тает под ее пальцами. В сердце блеснул огонек надежды, она наклонилась к мужу.

– Чан И… – позвала Цзи Юньхэ, прижимаясь к окоченевшему телу, и пролепетала, сама не понимая, к себе она обращается или к тритону: – Ничего страшного, все будет хорошо…

Пламенный вихрь вращался вокруг Цзи Юньхэ, обволакивая тело Чан И. Верхний слой льда вскоре начал таять, но кожа тритона оставалась холодной, как Цзи Юньхэ ни старалась.

Наконец из-подо льда показалось бледное безжизненное лицо. Чан И лежал с закрытыми глазами и улыбался, как будто все еще спал. Казалось, его сон был настолько прекрасен, что он не хотел просыпаться. Цзи Юньхэ подхватила тритона на руки.

– Чан И, Чан И… Скоро взойдет солнце, давай поглядим на восход, не спи!

Ее голос охрип, мысли в голове путались. Она попробовала усадить Чан И на кровати. Согретое лисьим пламенем тело немного размякло, и Цзи Юньхэ удалось взвалить его себе на спину.

– Давай я отнесу тебя! Ты увидишь восход и проснешься…

Бледная рука Чан И свисала с ее спины. При виде пушистого инея на тыльной стороне его ладони глаза Цзи Юньхэ покраснели. Девушка стиснула зубы и с трудом сдержала слезы, которые едва не хлынули по ее щекам.

– Ничего страшного, можешь за меня не держаться. У меня хватит сил, чтобы тебя донести, – сказала она, шаг за шагом приближаясь к двери.

Цзи Юньхэ выдавала желаемое за действительное. Сил у нее едва хватало. Она тряслась всем телом: ее грудь содрогалась, дергались кончики пальцев, губы и веки. Кое-как она добрела до выхода, подняла руку, чтобы толкнуть дверь, и тело Чан И соскользнуло на пол. Девушка вздрогнула от неожиданности, поспешно обернулась и обняла тритона.

Прислонившись к двери спиной и сжимая в объятиях Чан И, которому было не суждено снова открыть глаза, Цзи Юньхэ в отчаянии сидела на полу. Голова тритона покоилась на ее коленях, побелевшие губы застыли в вечной улыбке. Девушка еще раз взглянула на прекрасное лицо и не удержалась: горячие слезы одна за другой упали тритону на лоб, затвердели и обратились в ледяные кристаллы. Она протянула руку, чтобы их смахнуть, и по ее щекам опять заструились слезы.

Цзи Юньхэ с горечью обнаружила, что вовсе не так сильна, как думала прежде. Утратив Чан И, девушка сохранила его имя и память о нем, но встречать рассвет без тритона оказалось в тысячу крат больнее, чем она себе представляла.

Утренние лучи проникли в опочивальню, отбросив перед собой длинную тень. Она становилась тем короче, чем выше поднималось солнце. Наконец оно осветило лицо тритона.

– А вот и солнце… – хрипло произнесла Цзи Юньхэ, но Чан И не проснулся.

Его неотразимым синим глазам уже не доведется увидеть рассвет.

57. Лучшая подруга навеки

С восходом на севере закипела жизнь и начался новый трудовой день. Цзи Юньхэ толкнула дверь и вышла из опочивальни. Девушку питала энергия девятихвостой лисы, ее внутренний жар кратно превосходил тепло человеческого тела, но, даже греясь в лучах золотистого солнца, она ощущала на коже дуновения холода. Цзи Юньхэ постояла немного, ожидая, пока рассеется морозный туман вокруг ее тела, затем вскинула голову, глубоко вздохнула и шагнула вперед. Дверь в боковой зал осталась плотно закрыта. Казалось, на всем плоскогорье повисла тоскливая тишина одиночества.