Синий туман

Игра продолжается без моего участия. Болтаю ногой в воздухе, исподтишка разглядывая участников. У женщины без имени и почти без волос пальцы в чем-то черном и явно несмываемом — вокруг ногтей и под ногтями особенно заметно. Сомневаюсь, что она просто грязнуля. Тогда кто? Механик?

— Кому пива? — На пороге появляется местная Мисс Совершенство, то есть Лариса Роу, причем в форменном черном комбинезоне, а не в медицинском халате. Катит перед собой столик на колесиках, а за ее плечом маячит гордый супруг.

Присутствующие встречают их появление радостным гулом.

Неплохая мысль: судно-то не военное, а отметить удачно завершенное дело не грех.

Один Тим заметно сникает.

— Когда мы уже наймем второго пилота? — спрашивает капитана.

— Как только, так сразу, — успокаивает его Роу.

«Когда рак на горе свистнет», — перевожу для себя. Тим, похоже, думает так же и окончательно вешает нос.

— Пей, я подежурю, — обернувшись вполоборота, внезапно вмешивается Джек. Точно, он же служил на «Козероге» именно пилотом, значит, умеет.

Тим вскидывает на шефа полные надежды глаза. Капитан же переводит взгляд на Джека, и в них ясно читается вопрос, мол, ты уверен? Тот пожимает плечами: почему бы и нет?

— Хорошо, отдыхай, — благословляет Роу пилота, и мучимый жаждой бедолага с радостью хватает со столика самый большой стакан.

— Кайя? — улыбается мне Лариса, расставляя остальные.

Качаю головой.

Я предпочитаю вино, причем определенных марок. Виски еще могу, если хороший. Пиво — точно не мой напиток. А вот сухарики, которые я уже пробовала днем, так и притягивают взгляд, маня из огромной чашки посреди стола.

Капитан и капитанша усаживаются на свободные и, видимо, специально оставленные для них стулья. А я только собираюсь запустить руку в тару с сухарями, как на моем запястье пикает комм.

«Деми», — высвечивается имя контакта. Вот это удача — меньше суток!

А самое интересное, что письмо помощнице Винсента я писала на рабочую почту, а ответила она мне в обычный обменник сообщениями. Ну-ка…

Наплевав на то, что, находясь в компании, невежливо копаться в личном коммуникаторе, разворачиваю экран и впиваюсь взглядом в строчки.

«Кайя, здравствуйте. Это насчет Кеннета Бауэра. Мне очень жаль, вы, должно быть, не знали. С мистером Бауэром произошел несчастный случай: отказал автопилот во флайере. К сожалению, он погиб. Прощание состоялось вчера. Мисс Рейверин была очень недовольна, что вы пропустили похороны»…

Там что-то еще — несколько строчек. Но я их не вижу, потому что глаза застилает пелена слез.

Еще один, черт вас дери! Еще один труп в моем списке!

— Кайя? — испуганно спрашивает Лариса. — С вами…

«С вами все в порядке?» — это она хочет спросить? Нет, черт возьми. Янев порядке. Я какая-то племянница Смерти, которая забирает с собой всех, к кому приближается!

Резко вскакиваю на ноги, задевая коленями столик. Стаканы гремят, сухарики, которых насыпано в чашку с горкой, катятся по столешнице.

— Что… — начинает, кажется, капитан.

Не смотрю на него, огибаю диван и бегом несусь к выходу.

— …произошло? — заканчивает свою фразу, когда я уже в коридоре.

— Кайя! — слышу еще один, уже хорошо знакомый голос, но не оборачиваюсь.

Мне надо побыть одной, неужели не ясно?!

* * *

Замок каюты не реагирует с первого раза, и приходится со всей дури лупить по нему ладонью, чтобы наконец попасть внутрь.

Внутрь, подальше от всех, за закрытые двери…

— Кайя!

Дерьмо. Чертова дверь! Если бы не она, я бы успела спрятаться и запереться.

— Отвали, — огрызаюсь слишком грубо в ответ на явное беспокойство в голосе догнавшего. Но сейчас мне плевать.

Влетаю в каюту, стоит двери открыться.

А этот зараза — за мной.

— Что случилось? Твой отец что-то выяснил про Шона?

Эти слова немного отрезвляют. На мгновение замираю посреди пустого пространства между кроватями, тупо моргая и пытаясь понять, что же они значили.

— А? Нет. — Мотаю головой.

— Тогда что? — На лице Джека искреннее беспокойство. Он не понимает.

Да черт вас всех дери, я сама не понимаю!

— Ничего! — вспыхиваю и, вдруг решив, что он стоит слишком близко, толкаю его в грудь. Хмурясь, отступает. А меня несет так, что еле стою — меня трясет. — Я просто убила еще одного человека! Твоя Дейзи не первая и не последняя!

Под руку попадается лежащая на моей койке расческа, и я запускаю ею в стену — «бам!».

— Не смотри на меня так! Убирайся!

На прикроватной тумбе полупустая бутылка с водой — туда же, в стену.

Проклятые слезы застилают глаза, но я упрямо смахиваю их рукавом и продолжаю:

— Я же Пиранья, я иду по трупам, мне плевать на окружающих. Ты и так это знаешь!

На сей раз хватаю считыватель, на котором Марла читала какую-то книгу, размахиваюсь, и… И меня ловят в кольцо крепких рук, прижимая к себе спиной.

— Успокойся, — твердо, спокойно, приказным тоном.

Считыватель с грохотом падает на пол.

— Да пошел ты! — Брыкаюсь, как дикая кошка. — Пошли вы все! Ты тоже сдохнешь, если останешься со мной! Да пусти же!

Отчаянно луплю по удерживающим меня рукам и пытаюсь лягаться.

— Пусти, придурок!

Но меня не отпускают, только сжимают крепче.