Синим вечером

В эту осень золотую легкокрылая японка
Каждой ночью поцелуям отдавалась в роще роз
И смеялася так звонко, говорила и манила,
Доводили до бессилья, до серебряннистых слез.

В эту осень хризантемок я влюбился на Тайване…

Грусти матовый оттенок в первый раз тогда узнал,
И смотря на неба ткани захотел иметь я крылья,
И рыдал в своем бессильи – волны моря целовал.

Ах, вы не были на взморье одинокого Тайваня.

Где в одном лишь быстром взоре столько странно диких роз
Где так манит гибкость стана, где задумчивые глазки,
Где все ночи – только сказки, где разнеженности грез…

В эту осень золотую нежно – грустная японка

Мне на память дорогую подарила пару роз…
И прощался так тонко, распустив печально косы,
Уронив на эти розы капли белых-белых слез…

Проспект

Проспект. Электричество. Шляпы. Девицы,
Движенья, отрывки и радости встреч…
Так едко хохочет, кричит и пестрится,
Проспекта презренье и страстная речь.

Уходит, проходит средь каменных зданий

Толпа, развращенная пошлостью фраз…
О сколько тоски и невинных мечтаний
В мерцаньи лампадных и ищущих глаз.

Проспект. Дерзкий вызов. Презренье и встречи

Проспект. Электричество стонущих лун…
И моды и туфли, и ласки и речи,
Рыданье шарманки и шепоты струн.

Разбросанный гордо, весь каменно-серый

Проснувшийся Город в кипеньи огней…
Проспекты. Прожекторы… Наглость и Вера,
И гимны Христу и сверканья Мечей.

В окне

Ты вся застыла в окне холодном
К стеклу примерзла волос вуаль.
Туманный город – холодный Лондон
В тебя забросил свою печаль.

Ты вся такая ж; те ж занавески.

И то же платье, что было встарь;
Но только грустью делиться не с кем…
Туманит стекла седой январь.

Вся жизнь в минувшем так метеорно,

Во всем, что было давно-давно…
Морозом вечер расшит узорно.
Узорный вечер глядит в окно.

В осеннем парке

Золотисто-малахитовый потускнел небесный свод
Я сижу Мечтой увитый у фонтана белых вод…
Осень тихо и неслышно обвела меня рукой,
Кто-то шепотный и лишний все смеется надо мной.

Тихо шелесты багряные заколышатся, умрут…

Плачут грустные туманы, тихо плачут там и тут.
Все ушло. Все как-то дально. Я не тот – я уж другой.
Осень нежно и печально листья сыплет надо мной.

Золотисто-малахитовый парк аллейный опустел.

Весь сонатами увитый я не знал, что я хотел.
И оранжевые глазки Осень кинувши ко мне
Все нашептывала сказки, тихо-тихо, как во сне.

В вечерних сумерках