Синим вечером

Мне скучно, плохо так. Себе я непонятен…
Не то кричать, как зверь, не то рыдать хочу…
Игру расплывчатых лилово – серых пятен
Усталой головой уныло я влачу.

Раздвоенный мудрец, Поэт и Балаганщик

Комедию любви зачем я приобрел?
Ведь лучше без тебя, ведь лучше было раньше
Там, в васильковых рощах милых наших сел.

Когда я маленький, в коротеньких штанишках,

Срывал рукою детской нежные цветы…
Теперь же в голове туманный образ Ницше,
В раздвоенной душе неясные мечты;

Теория любви – любовь мне заменила…

Кто мне посмел сказать, что будто я Поэт?
Кто отравил цветы моей прекрасной виллы?
Ведь жизнь вся впереди! Мне лишь семнадцать лет

В осеннем окне

Задумчиво раскрыл скрипящее окно,
Взглянул рассеянно на переулок старый…
Такой осенний весь я вспомнил об одном…

Твой взор сквозь тень ресниц, тяжелый и усталый,

Мне душу придавил упреком ледяным…
Тогда, как и теперь, фонарь струил свой дым
В панели зеркало – холодное, стальное.

Стояла у дверей, прощаяся с Поэтом…

Хотела попросить… я сухо отказал…
Твой шелковый платок из рук твоих упал…
Бессильно дрогнувши, ты сделалась больною…

Ушла… не застегнув осеннего пальто

И после я узнал – ты радовалась где то
Что мне оставила… хоть шелковый платок…

У огня

Ты – женщина. Свернувшись у огня
В комочек розовый колеблющихся пятен,
Ты быстро чрез плечо окинула меня
Кривой насмешкой губ…

Подруга в кресле хитро подняла

И злом бровей презреньем понятнымы…
Ты рассказала все. Ты ту тайну раздала…
Твой смех цинично груб…

Вместив любовь и наглости огня

Твой мир остался мне все так же непонятен…
Но то хорошее, что было у меня
Ты превратила в труп.

Василий Катанян

«Ведь трамваи несутся, ведь грохочут моторы…»

Ведь трамваи несутся, ведь грохочут моторы,
Ведь стремится в влекущее обезумевший рок,
Почему ж в моей комнате все опущены сторы,
Почему все скрывается мой больной огонек.

Ведь порывистый город в электрический вечер

И в холодные ночи обнажает разврат,
И туманом прикрывши все проспектные встречи,
Он уводит влюбленных в заколдованный сад.

Потому в моей комнате все опущены сторы,

Потому все скрывается мой больной огонек,
Что б не слышно мне было, как грохочут моторы,
Как пьянеет грядущим обезумевший рок.

В каморке бедной