Синица в руках

– Ясно. Это все? Или еще желающие отомстить имеются?

– Все.

– Ладно, убивать тебя не буду и слова, о том, что на Русь заявишься, не возьму. Все равно припрешься. Вас, степняков, сюда как магнитом тянет. Только помни, явишься под Ростов или Курск, я тебя в другой раз не помилую, загрызу. Свободен, уходи.

После того, как молодой волк скрылся из глаз, Егор более детально осмотрел свои раны. Не критично, но больно. Преобразившись в волка, уже без особой спешки потрусил в сторону оставленных ним вятичей, там осталась одежда.

Пришел в себя. Полностью одетым лежал на лавке, над головой потолок, в окно светит зависшее на сход солнце. Провел ладонью по лицу, ощутив что-то липкое на волосах и коже. Потрогал горло, которое неимоверно болело, будто его только что вытащили из петли. Сначала присел, потом поднялся на ноги. Глаза не обманули, находился в избе, точно не в лесу. Как здесь оказался, убей не помнит. Кряхтя как старец, вышел наружу. Стоял на широком крыльце, а вокруг него встала огорода маленького подворья, больше похожая на стену деревянной крепостицы. Увидел одного из воинов молчановского десятка, кого-то наблюдающего за пределами огороды.

– Оклемался, княже?

Голос десятника вывел из состояния размышлений. Сам Молчан стоял внизу у первой ступени лестницы. Лыбился.

– Наши все живы?

– Слава богам, все.

– Где это мы?

– Заимка, самая близкая к Крому. Сюда и шли. Сюда нас бродники и загнали.

– Значит, ничего еще не кончилось.

– Не журись. Выберемся. Когда их здесь всех упокоим. Побегать сегодня много пришлось.

– Й-а-й!

Молчан обернулся на звук. С миниатюрной заборолы, спиной вперед и раскинув руки, падал Любим.

– Чернобогово семя!.. – вырвался возглас из груди десятника. – Хоронись все!

Стрела прилетевшая из леса, клюнула караба прямиком в правый глаз, пробила черепушку насквозь, оперенная торчала из лица. Надо понимать, что осевшие под боком бродники, отдыхая, наблюдают за мелкой крепостицей, а это был их привет. Небось ждут ночи, чтоб сподручней напасть на малый гарнизон. Где запропастившийся Кряж? По тайному ходу он ушел разведать силы врагов и их место расположения. Молчан ночи ожидать не хотел, но под вечер карабы покинут заимку и нанесут ответный приход в гости. Сучьи дети тоже устали, чай не из железа деланы. Насторожился. Ага, вот и Кряж выползает из-под баньки. Там ход.

– Разведал?

– Как есть, все узнал. Их всего-то два десятка осталось. Расположились неподалеку. Охорону выставили, а еще лучники бдят.

– Про этих уже сподобился узнать. Воя потеряли.

– Как?

– А так! Гонять вас потребно! Все сюда!

Подошли к Молчану, готовые внемлить речь начальства.

– Все лишнее оставить в схроне. С собой только оружие. Полезайте за Кряжем под землю.

– Молчан…

– Я сказал, вы исполняете!

– А заимка?

– Да хай она хоть сгорит! Горя не много, новую выстроим. Пошли.

По одному ныряли в лаз. Осторожный десятник, провожая взглядом немногочисленных подчиненных замечаний не делал, только ругал тихо, прежде всего себя. Нырнув последним, задраил вход.

Как стемнело, укрывшиеся в кустах бродники, полезли к славянской лесной крепостице. В душе каждый из них молил и надеялся, что в темноте не сразу заметят вылазку, а если и увидят, то как можно позже, чтоб успеть подлезть под стену. Ажок подотстав грозно поглядывал по сторонам, смотрел как оба десятника подгоняют нерадивых подчиненных. Из-за забора ни стрелы, ни голосов. Вымерли, что ли? Голосом твердым, но не громким, скомандовал.

– Штурм!

Прикрываясь круглыми щитами, бродники кинулись к забору, и уже рядом с ним, помогали друг другу взобраться. Распахнувшиеся ворота не успокоили сомнений. На подворье кроме его людей чужих не было.

– В тереме никого! – прокричал громким голосом Маштай.

– В сараях пусто! – откликнулся Танай.

– А добро хоть какое есть? – спросил кто-то из тех, что обследовали двор.

– Есть-есть!

Подошел десятник Хут. Тоже как и Ажок, хмурый. Жизнь не раз подносила неприятные подарки, поэтому ему было бы спокойнее, занять этот двор с боем. Констатировал очевидное:

– Ушли.

– Как?

– Темно, следов не разобрать. Теперь только с утра поймем.

– Ладно. Располагай людей. Договорись с Тавром по охране. На внешней стороне забора факелы закрепить не забудь. Ночью проверь, а то знаю, спят некоторые. Предупреди, поймаю, своей рукой зарублю.

Когда на подворье унялся даже слабый шум, Молчан со всей предосторожностью разобрал заслонку выхода из лаза. Сначала едва заметно выглянул наружу. Прислушался к тишине. В кромешном мраке даже слабый свет резко снижает чувствительность ночного зрения, но стражников, сидящих возле разложенного в центре подворья костра это не смущало. Скорей по указке старшего, чем исходя из опыта сторожевой службы, усталые за день бойцы, настороженно всматривались в темноту, видят в ней очень немногое.

Десятник подтянувшись на руках, вылез на поверхность, отполз в сторону. Следовавшему за ним карабу, жестом определил задачу. Тот экипированный в форменную одежду, рас-творился в темноте. Еще жест, и следующий вятич получив урок, скрылся. Следующий…