СинтеZ (СИ)

Предстояло решить, что хуже, действие или бездействие, которое в итоге может привести к негативному результату. Оставалось понять, за что он сильнее будет себя винить.

– В чём смысл?

Миронов хотел услышать вдохновляющую речь о спасении невинных или о благих намерениях. Ему было нужно то, что заставит встать и продолжать бороться, возложив на жертвенный алтарь свою душу.

Спектра наклонилась к нему и посмотрела в глаза. Его душа свернулась в комок от тяжёлого, отчаянного взгляда наставницы. Раньше Каилу казалось, что она смирилась со своей участью, и была довольна жизнью убийцы. Сейчас он понимал: с подобным мог смириться только безумец, а Спектра находилась в своём уме.

– Смысла нет. – она покачала головой. – Просто берёшь оружие, идёшь в бой и пытаешься убить первым тех, кто собирается убить тебя.

Спектра не стала обманывать. Правда в любом случае покажет своё лицо, а если он не готов посмотреть ей в глаза сейчас, то и в будущем не сможет. Разница в том, что со временем всё усугубится, и что сегодня может сделать сильнее, завтра непременно убьёт.

Миронов хотел кричать, что это неправда, но авторитет Спектры подавлял порывы к отрицанию. Оставалось молча принять жестокое умозаключение: в войне нет ничего благородного.

– Потом будет легче отнимать жизнь?

Каил нуждался в положительном ответе, который крутился в голове, однако, не был доказательным. Возможно, если бы его мысли произнесла Спектра и достаточно убедительно, то он непременно поверил.

Вопрос больно кольнул наставницу в естество. Пробудились воспоминания о том, через что пришлось пройти – о жертве, принесённой во имя силы и совершенствования. Жертва была несоразмерной с результатом, к которому в итоге привела. Наставница отдала все свои ордена и позабыла о достижениях, если бы это обратило время вспять.

– Нет, легче не станет, но ты научишься с этим жить, – в глазах Спектры появился блеск, отдалённо напоминающий неродившиеся слёзы.

Миронов раньше не лицезрел её печальной, без хитинового покрова и напускной агрессии. Сейчас он видел перед собой человека, которому не чужды слабости. Он видел её настоящую.

Спектра ощутила неловкость, будто обнажила не чувства, а тело. Причём во втором случае ей не было бы так скверно, как от того, что впустила человека в душу.

Она не могла оставаться здесь, рядом с ним, и вышла на улицу, где разыгралась метель. Каил не последовал за наставницей, чтобы не лишать её желанной возможности побыть одной. Он увидел в её взгляде больше, чем могли сообщить слова, и переживал, что она испугается душевной близости и закроется ещё глубже. Теперь он знал, что она скрывает некую тайну, личную трагедию, и видел, как это истязает.

Он бы отдал своё сердце, чтобы вернуть ей душу.

Миронов прислонился к стене и через отверстие в потолке наблюдал, как проплывают дымчатые облака. Он хотел отстраниться от мыслей и отречься от памяти, чтобы забыть об убийстве, о подорванной вере в правое дело. Чем сильнее он хотел, тем надёжнее впитывались воспоминания, как пятна грязи на белую рубашку.

Временным спасением оказался сон, который пришёл неожиданно и продлился всего несколько часов.

20 декабря. День

Из обители Морфея вырвал обеспокоенный голос наставницы:

– Вставай. Механик близко.

Поспешно открыв глаза, он заметил оранжевое свечение от запястья Спектры. Оно исходило из-под кожи от непонятной штуки в форме круга.

Спектра считала изобретение Главного – лихткарт, довольно полезным. Он всегда светился, если механики находились близко, а также показывал их количество и местонахождение с погрешностью в сто метров. Неоспоримым плюсом являлось то, что лихткарт нельзя потерять, так как устанавливался под кожу и не доставлял дискомфорта благодаря небольшому размеру. Спектра знала, что в его состав входит сталь и вещество под названием горникс. Эта светящаяся материя происходила не с Земли, а была извлечена из глаз механиков в период экспериментов. Интересным свойством горникса являлось то, что в отдалении от роботов он представлял собой бесцветную желейную консистенцию, но стоило механикам появиться в радиусе двухсот метров, как он тут же затвердевал и начинал излучать оранжевое свечение. При большом скоплении внеземных машин – мерцал. Это всё, что Спектре удалось запомнить из нудных рассказов Главного. Она предпочитала считать, что мужчина – колдун, лихткарт – магический артефакт, а не углубляться в научные штуки.