Синто

На этом долгом пути в рамках махаяны возникали все новые и новые интерпретации. Одни считали, что вся проблема в омраченности сознания, которое, будучи очищенным, воспримет мир как он есть и тем самым просветление будет достигнуто (виджнянавада — "учение о сознании"). Другие полагали, что в каждом из существ есть некая «природа будды», которую надо извлечь из-под скрывающих ее наслоений (татхагатагарбха). Третьи считали, что два мира — истинный и тот, в котором мы живем, существуют как бы параллельно и тесно взаимосвязаны, что у каждого явного предмета или явления есть тайная истинная сущность, открытие которой с помощью особых практик ведет к просветлению (эзотерический буддизм, называемый чаще всего тантраяной или ваджраяной). На основе этих принципов возникали многочисленные школы, которые проповедовали уже какую-то конкретную методику спасения, используя для ее обоснования один из вышеперечисленных постулатов, а чаще всего их комбинацию.

При этом названные течения буддизма не были взаимоисключающими. Общие принципы оставались едиными. Однако буддизм допускает разнообразие конкретных способов достижения просветления или истолкования тех или иных положений. Главное — единая цель, а потому в буддизме нет авторитарности и нетерпимости, ибо если нет ортодоксии, то нет и ереси, если нет убежденности в обладании монополией на истину, то нет и гонений на инакомыслящих. Буддизм удивительно гибок и объединяет в себе множество интерпретаций и подходов, порой весьма и весьма различных. Как говорят японцы, вершина у горы Фудзи одна, но ведут к ней сотни тропинок. Это фундаментальное отличие менталитета не только японцев, но и многих других азиатских народов, столь несвойственное иудео-христианско-мусульманской культуре.

Буддизм, придя в Японию, вполне терпимо отнесся к местным божествам. Это отношение на первых порах укладывалось в два привычных для буддизма типа взаимоотношений с местными божествами:

• японские ками рассматривались, наравне со всеми другими существами, как страдающие в круговороте сансары, которых нужно спасать, поэтому к синтоистским святилищам были приставлены особые монахи, в обязанность которым вменялось чтение буддийских писаний-сутр пред ками, дабы и те смогли достичь просветления;

• японские ками, так же как и индийские дэвы и прочие божества, включались в пантеон местных защитников буддийского учения и будд от козней злых сил, а впоследствии их стали рассматривать даже в качестве местных покровителей буддийского учения.

Что касается первого варианта, то порою сами японские ками «заявляли» о необходимости своего спасения. Вот запись, относящаяся к 715 г. Во сне к священнослужителю святилища, покровителем которого являлся известнейший вельможа, министр двора Фудзивара-но Мутимаро (680–737), явился сам ками по имени Кэхи и сказал следующее:

И ками, и людям ведомо, что господин чтит Закон Будды. Да исполнится воля моя и будет построен во благо буддийский храм для меня. По карме моей прошлой жизни уж давно я стал ками, а ныне желаю следовать путем Будды и вершить благие дела.